Долина пламени - [42]

— Он должен получать ее, — ответил Рафт и подвинул движок реостата.

Он подвинул его слишком далеко. Над амулетом взметнулся сноп света, и мгновенно с этой вспышкой весь мох в радиусе около ста футов от амулета — ожил! Было видно, как он судорожно корчится и ползет, — его обыкновенный рост невероятно ускорился под воздействием радиации, которую испускала заряженная частица.

Рафт поспешно перевел реостат назад. Он улыбался — дальнейшие испытания больше не нужны, устройство работало. Оставалось узнать лишь одно — хватит ли его мощности, чтобы сдерживать Пламя. Должно хватить, подумал Рафт, потому что индукция уравнивала мощность устройства и Пламени.

Но опасность подкралась намного раньше, чем он мог ожидать.

ГЛАВА XIII Летающие демоны

Брайан Рафт проснулся и увидел склоненное над ним лицо Джаниссы. Лампа в ее руках озаряла комнату.

— Брайан!

Рафт, щурясь, посмотрел на девушку.

— Джанисса, что случилось?

— Паррор… — прошептала она. — Я увидела его. Он идет к Пламени.

Рафт мгновенно вскочил.

— О, господи! Ты уверена?

Она кивнула, в ее глазах был страх.

— Я смотрела в зеркало, когда защитный барьер Паррора на мгновение ослаб, — и я почувствовала его мысли. Он идет тайной тропой к Пламени.

— Где он сейчас?

— Где-то в лесу. Точно — не знаю. Я видела лишь то, о чем он думал, и дорогу, по которой он собирается идти. Брайан, мы должны его как-то остановить.

— И остановим, — решительно сказал Рафт. — Буди Крэддока, потом мы пойдем к царю.

Джанисса выскользнула из комнаты, и Рафт торопливо оделся. Он напряженно думал, не поспевая за собственными мыслями. Застраховаться от непредвиденного он не мог и все же испытывал чувство вины. Паррор, вероятно, собрал аналогичное устройство, но оно не могло быть безопасным без тех элементов, которых в Паитити уже не существовало. А значит — как только он разбудит Пламя, произойдет катастрофа.

Втроем они пошли к Даруму. Ванн охранял царский покой, стоя на входе. Он удивленно посмотрел на них, изрезанное шрамами лицо было неприступно.

Но, едва услышав о том, что их привело к царю на этот раз, впустил всех троих к Даруму.

— Нет, я все-таки войду с вами, — сказал он, едва не наступая им на пятки. — Покушения готовятся очень искусно.

Царские покои озарял мягкий свет. На тронном помосте среди подушек возлежал сам Властелин. Едва они приблизились, как он встрепенулся и вскочил. Его рука скользнула вниз и выхватила из-под одежды длинный кинжал. При этом Дарум не проронил ни звука.

— Это оружие уже не пригодится, — проворчал Рафт. — У Паррора теперь есть свое, и он готов пустить его в ход.

— У Паррора? — переспросил Дарум и выронил кинжал. — И значит… Пламя?

— Скажи ему, Джанисса.

Джанисса быстро рассказала о случившемся. Царь в нерешительности нахмурился и сказал:

— Ты говоришь, что его устройство не будет работать?

— Нет, работать-то оно будет, но без предохранителя разрушит все вокруг, — пояснил Рафт. — У нас сейчас только одна возможность предотвратить это — опередить Паррора, если сможем. А если нет — то хотя бы воспользоваться нашим собственным устройством и сдержать Пламя, пока еще не поздно.

— Я видел странный сон, — медленно проговорил Дарум. — Я лежал мертвый здесь — в этой комнате, а над Паитити нависла тень. Тень света. Тень жизни. Но она не могла оживить меня она несла только гибель. И теперь я думаю — неужели это сбудется?

Его голос был далеким и странным, словно воспоминания вернули его обратно в сон.

— Так может случиться, потому что тень надвигается, сказала Джанисса. — И всех нас ждет смерть, если мы не остановим Паррора.

— Смерть! — пробормотал царь, словно это было единственное слово, которое он услышал из всего того, что сказала Джанисса.

— Смерть.

Рафту послышалось что-то знакомое в мягком, глубоком тембре этого голоса. Однажды Дарум уже говорил так. Если безумие охватит царя именно сейчас, когда нужно было действовать и ясная голова была важнее всего остального, — если это случится, то может произойти самое непредвиденное и самое страшное.

— Паррор придет к Пламени раньше вас, — тихо и безучастно сказал царь. — Я вижу это, — он неожиданно уронил голову на грудь и закрыл лицо руками. — Что будет дальше, я пока не знаю, — его голос стал еще глуше. — Смерть — смерть была в моем сне. И в этой комнате — смерть!

Лицо его по-прежнему было закрыто руками, а исступленный голос мощно резонировал под сводами царской палаты — это был голос безумия, но в нем слышалась уверенность, словно даже сейчас царь знал, что он изрекает истину.

— Здесь — смерть, — пронзительно вскрикнул Дарум. — Слишком много смерти для одного человека. Нет, я умру не один. Я знаю, что и вы сгинете в этом Пламени, вы — Джанисса, Крэддок, Рафт! И вы обречены — геенна огненная поглотит вас, ибо над этой комнатой витает дух смерти.

Рафта охватил ужас. Слишком уверенным был этот голос уверенным и безумным.

— Над Паитити — смерть! — прокричал Дарум и неожиданно поднял лицо — свирепые, безумные глаза царя уже ничего не видели, они смотрели в пустоту.

И вдруг пронзительный крик — «Смерть!» — эхом отозвался в дрогнувших струнах арфы, которая зазвучала из-за портьеры за спиною царя. Если музыка может говорить, то сейчас она именно говорила — и угрожала. Эта угроза была так же ясна и понятна, как неожиданный блеск обнаженного клинка. Единственный слог пророчества — он не требовал движения губ.