Долина папоротников - [22]

— Будь ты менее занят поисками супруги вне нашего бала, — произнес он не без иронии, — сумел бы поприсутствовать при любопытнейшем скандале. Мистер Элайджа Хэмптон, отец девицы с ключом — нынче она у всех на слуху! — потребовал от капитана Мэннинга сатисфакции за оскорбление чести, и все это во время бала. Прямиком в нашей гостиной!

— Какой моветон! — отозвалась его супруга. — Какова дочь, таков и отец.

Аддингтон-младший спросил:

— Разве заступиться за честь дочери не есть признак истинного благородства? Ее подвергли общественному остракизму, даже не удосужившись углубиться в причины.

— Выяснять причины — не наша задача, мой мальчик, достаточно свершившегося факта. Девица, опозорившая себя, достойна постигшего ее наказания.

Аддингтон не был уверен, что Элизабет примет его предложение, кроме того, он сделал его из жалости, повинуясь неосознанному порыву и желанию угодить матери на свой персональный лад, но, выслушивая уничижительные слова в ее адрес, невольно не выдержал.

— Девица, опозорившая себя, может стать в скорости вашей невесткой, матушка, — неожиданно признался он. — Как раз накануне я сделал ей предложение, которое было принято весьма благосклонно.

Многострадальное яйцо миссис Аддингтон выскользнуло из подставки и шмякнулось на пол к ее ногам.

— Как вы могли так со мной поступить, — укоряла родителя Лиззи, сидя у его постели и оглаживая забинтованную руку. — Едва не оставили сиротой, лишенной всякого попечения? Верно, вам нет до меня никакого дела, коль игры с оружием кажутся предпочтительнее собственной дочери.

Мистер Хэмптон поглядел на нее со смесью вины и укора во взгляде. Оба знали, что укор Лиззи более чем несправедлив — Хэмптон души не чаял в дочери и радел о ее благе более своего — однако в ее словах присутствовала доля истины, от которой нельзя было отмахнуться.

— Именно забота о тебе, милая, и руководила моими действиями, — признался мужчина, — оставить проступок капитана без внимания — было бы все равно, что признать его правоту. Позволить ему и впредь разыгрывать нелепые розыгрыши, последствия которых трагическим образом сказываются на их участницах… Нет, его стоило проучить, раз и навсегда, и я рад, что Аддингтон подсобил мне в этом.

— Мистер Аддингтон? — удивилась Элизабет. И без того полная горького раскаяния и чувства стыда теперь она и вовсе поникла. Сердце, запнувшееся при звучании его имени, застучало с ускоренной силой, как и всегда, стоило кому-то упомянуть этого человека. Как бы ей хотелось, чтобы Аддингтоны и вовсе никогда не арендовали дом в Колчестере! Лучше бы оставались в Лондоне и смущали тамошнее общество…

— Он выступил моим секундантом и, когда выстрел Мэннинга лишил меня возможности стрелять, довел дело до конца, и сделал это с истинным мастерством.

Если мистер Хэмптон хотел похвалить своего протеже в глазах дочери, то выбрал не лучшую из возможностей, поскольку она выдохнула:

— Так что же… капитан мертв? — и прижала руку к груди.

Ее испуг за судьбу обидчика многое сказал отцу о ее сердце. Поджав губы, он откинулся на подушки с горестным видом… Изобразил страдание большее, чем на самом деле испытывал. Решил действовать исподволь, раз по-другому не получалось.

— Слышал, прошлым вечером у вас с Аддингтоном состоялся серьезный разговор, — вкрадчиво произнес он. — Он сделал тебе предложение, ответить на которое помешало злосчастное проникновение в наш дом. — Он издал стон. — Что ты ему ответишь? Примешь ли предложение?

Элизабет удивилась.

— Вы знали об этом? — Вскочила на ноги и прошлась по комнате в видимом замешательстве. Щеки, еще секунду назад полыхавшие огнем, выцвели до неестественно белого.

— Аддингтон говорил со мной прежде разговора с тобой, и получил мое дозволение на встречу.

— Другими словами, — осведомилась Лиззи, — вы не против его предложения?

Хэмптон подтвердил:

— Более того, я нахожу его весьма выгодным во всех отношениях.

— Выгодным?!

Лиззи казалось, что земля разверзлась у нее под ногами, прошлась трещиной, разделяя с любимым отцом, адским пламенем полыхнула в лицо. Как мог он, человек, воспитавший ее свободолюбивой и верящий в истинную любовь, понуждать к «выгодному» браку. Сам-то он женился по любви, выкрал любимую из отчего дома, хранил память о ней даже после ее преждевременной кончины.

— Аддингтон — хороший человек, милая, — ответил отец, полузакрыв глаза и поглаживая простреленную руку. — Он не боится общественного мнения и готов взять тебя, несмотря на весьма скромное приданное, имеющееся за тобой.

Как же ей хотелось напомнить отцу его всегдашнее: «Не в деньгах счастье, девочка. Истинное чувство умеет довольствоваться малым…» Как же хотелось привести тысячу возражений против высказанного Аддингтоном предложения, отвергнуть его, не задумываясь. Однако отец был слаб, глаза его подозрительно блестели, а тихие стоны, нет-нет да исторгаемые грудной клеткой, казались настолько слабыми и мученическими, что Лиззи испытала новый прилив вины за свои необдуманные поступки, приведшие его на это ложе болезни.

— Я совсем не знаю его, — только и возразила она едва слышным шепотом. — Между нами нет и тени приязни.