Долгожданная встреча - [67]

Осознание этого факта причиняло ей боль намного сильнее, чем весть о том, что он погиб в бою. Ей было бы не так больно, если бы он взял меч и проткнул ей сердце. Ей бы не было больнее даже, если бы вся армия Наполеона решила отрезать от неё по кусочку.

Тори готова была принять самое главное поражение в своей жизни, если бы потом не услышала тихое:

- Прошу…

Господи, он умолял её уйти! Заглянув ему в глаза, Тори вдруг решила, что он хочет подойти к ней. Она не замечала, как слёзы бегут у неё по щекам, но поняла это по его побледневшему и застывшему от ужаса выражению лица. Больше всего на свете она хотела, чтобы он подошёл к ней, чтобы обнял её и не позволил бы ей уйти, но она ушла. Ничего другого ей не оставалось сделать. Тори пыталась не рассыпаться в прах до тех пор, пока не добежит до своей комнаты, но, даже закрыв дверь за собой, не испытала облечения.

Он хотел, чтобы она ушла, но вместо этого обнимал её так, будто от этого зависела вся его жизнь. Он просил её уйти, но на самом деле приходил от этой мысли в настоящий ужас. Теперь она знала это абсолютно точно. И внезапно Тори поняла, что, возможно, её объятия были нужны ему куда больше, чем его объятия ей. Следует помнить об этом, когда они снова встретятся. Нужно помнить об этом, чтобы в следующий раз найти в себе силы сломать преграды, которые постоянно возникали между ними.

Глава 15

Они тронулись в путь сразу после завтрака, чтобы успеть заехать в новый дом Себастьяна.

Тори забилась в самый дальний угол кареты и всем своим видом дала понять, чтобы её не вовлекали ни в один разговор. Сейчас она не могла думать ни о чём, изо всех сил пытаясь прогнать от себя даже свои собственные чувства. Но те неумолимо возвращались к ней и напоминали о том, что ей довелось пережить всего несколько часов назад.

Грудь продолжала ныть и болеть. Губы всё ещё хранили вкус его поцелуев, от которых сжималась душа. В его объятиях она позабыла обо всём на свете, и ей стало казаться, что можно изменить будущее, что прощение возможно. Но как же горько она ошибалась, ибо он припомнил ей её же собственные грехи в самый уязвимый для себя момент. Иначе, почему ещё он отпустил её?

Это было невыносимо. Тори хотелось кричать от боли и обиды. Это было нечестно. Он не имел права прогонять её. Если ему было плохо, он должен был позволить ей помочь ему. Боже, она хотела этого всем сердцем! И знала, что он хотел того же. Но всё же решил прогнать вместо того, чтобы прижать к своей груди и позволить им вместе справляться с трудностями. Что мешало ему открыться ей? Тори готова была разделить с ним любую боль, любую беду. Но только при условии, что он будет держать её при этом за руку.

- Через час мы будем уже в Соулгрейв-корте, - послышался голос Сесилии, которая обращалась ко всем. Но Тори понимала, что эти слова предназначались большую часть ей. Однако девушка никак не отреагировала. И Сесилия повернулась к Алекс. - Алекс, дорогая, тебе понравился Лондон?

Казалось, вопрос больше напугал Алекс, чем озадачил. Она вздрогнула и почему-то покраснела.

- Д-да, - неуверенно проговорила она, слишком сильно надавив на дужку очков, от чего те плотнее прижались к её переносице. - Лондон очень красивый город.

- Тебе нужно почаще бывать там, - уверенно заметила Сесилия, прижав к себе сонную Сьюзан. - Возможно, ты найдешь в городе человека, который полюбит тебя…

Алекс смутилась и отвернулась к окну, а её щеки запылали ещё ярче. Сесилия недоуменно посмотрела на неё, потом на Тори, удивляясь тому, какими странными иногда могут быть сестры Хадсон. Она не знала, почему Тори подавлена с самого утра, но если в её случае многое было понятно, то мечтательность и рассеянность Алекс в последнее время не поддавались объяснению. Если бы Сесилия не проводила с ней всё то время, что они были в Лондоне, она бы подумала, что Алекс уже встретила того человека, который вызвал в ней целую гамму чувств.

Вскоре они свернули на просёлочную дорогу, которая вела в Соулгрейв-корт. Вдоль дороги росли высокие вязы и сосны. Миновав кованные железные ворота, они въехали во владения поместья. Немного придя в себя, Тори стала разглядывать место, которое теперь принадлежало Себастьяну. Место, где он будет жить. Место, далёкое от Клифтон-холла.

Обогнув фонтан с херувимами, карета остановилась у подножья широкой лестницы, которая вела к тяжелым дубовым дверям. Медленно выйдя из кареты, Тори увидела красивое, большое здание из серого камня, с парадным фронтоном, расписанным образами греческих богов. Высокие окна отражали лучи дневного солнца, вызывая ощущение того, будто находишься в сказочной стране. Будто это было заколдованное место. И в этом большом четырехэтажном доме собирался жить её Себастьян. В доме, в котором никогда не будет её.

Он заслужил этот дом, с благодарностью к судьбе подумала Тори. Он заслужил все блага мира. Теперь у него было всё, о чём он только мечтал. Всё, кроме неё.

Грудь сдавила горькое чувство потери. Тори не видела его с самого утра и боялась представить, как в следующий раз он посмотрит на неё. И посмотрит ли вообще? Она знала всю тяжесть своей вины. Она готова была нести любое наказание за свои поступки, но она не была готова так легко отказаться от него. Если бы только он знал это…