Долгое ожидание - [17]

— Тем не менее деретесь вы профессионально. Я попытаюсь покопать тут и там — вдруг удастся отрыть что-нибудь интересненькое.

— Ради Бога. Сам я пробовал, но ничего не добился.

— А если то, что я узнаю, вас не обрадует? Я выбросил окурок в окно. Он плюхнулся в реку, зашипел и погас.

— Пусть так, — ответил я. — Это все же лучше, чем ничего. Хотя некоторые вещи наводят меня на размышления. Я знаю многое.., по крайней мере, мои руки умеют делать многое, чему не учат обычных людей. Я управляюсь с оружием так же привычно, как с ножом и вилкой, и знаю, куда надо целиться, чтобы убить человека легко и быстро. Я запросто могу открыть любой замок с помощью кусочка проволоки. И еще оказалось, что я умею вскрывать сейфы. Однажды, когда заклинило старый сейф, стоявший в конторе, я справился с ним за четыре минуты. Поначалу это казалось просто забавным, но потом мне стало не до шуток. Так что покопайтесь, где сможете. Вдруг я окажусь взломщиком? — И что тогда?

Я показал ему свои руки.

Он пожал плечами:

— Линдсей утверждает, что отпечатки все равно можно выявить.

— О'кей, я не возражаю. Логан хмыкнул.

— Почему бы и нет? — продолжал я. — Вы думаете, что я не пытался выяснить, кто я такой? Я обращался и в военные ведомства, и во флот, и в общество ветеранов в надежде, что они помогут мне узнать это. Я обошел добрую дюжину врачей, которые пытались восстановить хоть самый слабый отпечаток, но все безрезультатно.

— Ладно, тогда я попробую разузнать что-нибудь, — пообещал Логан. — Если я что-то узнаю, то дам вам знать.

— И к кому пойдете сначала — ко мне или к Линдсею?

— Зависит от того, что я найду.

Логан развернул машину и выехал на автостраду. Он помолчал немного, словно подыскивая слова, потом спросил:

— А что вы намерены предпринять сейчас?

— Отыскать эту самую Веру, о которой вы упоминали.

На его скулах сразу заходили желваки.

— Зачем она вам?

— Потому что она — ключ ко всему. Я ведь сказал вам, что было написано в том письме: у него отняли все, что он имел, а она смеялась над ним, потому что сама была к этому причастна.

— Проклятье! — Руки Логана судорожно вцепились в руль. — Не сваливайте все на нее! Вы ведь не уверены в том, что она виновата, правда? — Вы все еще любите ее?

— Нет. — Он искоса взглянул на меня и поморщился. — Нет, но любил когда-то, может, в этом все и дело.

— Насколько хорошо вы ее знаете?

— Достаточно хорошо и достаточно долго, чтобы не сомневаться: она не может быть предательницей.

— Логан, за те несколько лет, из которых я что-то помню, я пришел к выводу, что ни один мужчина ни черта не смыслит в женщинах, а тем более в той, которую любит.

Я снова закурил.

— В вашей газете хранятся какие-нибудь фотографии, связанные с этим делом?

— Кое-что есть, а что?

— Может, там имеется фотография той комнаты, в которой был убит Минноу?

— Вполне возможно...

— Поедем посмотрим, а?

Логан бросил на меня испытующий взгляд, закурил и прибавил газу.

Я остался ждать его перед зданием “Новостей”, а он поднялся наверх. Через десять минут он вернулся с конвертом, сел в машину и протянул его мне. В конверте лежали четыре фотографии. На первой из них был мертвый Минноу. Он свалился на письменный стол, за которым сидел в момент убийства, и промокательная бумага впитывала кровь, струившуюся из пробитого черепа. Вокруг валялись бумаги, над которыми прокурор работал в тот вечер. В одной руке убитый сжимал карандаш, сломавшийся пополам, когда он в конвульсиях вдавил его в стол, а на полу валялись письма, разлетевшиеся от этого последнего движения Минноу.

На двух других фотографиях я увидел тот же самый труп, снятый с разных сторон. На этих снимках в кадр попали некоторые детали обстановки: каталог с выдвинутыми ящиками, вешалка с пальто и шляпой Минноу на одном из крючков, книжный шкаф с юридическими справочниками и прислоненным к нему зонтиком. На четвертой фотографии крупным планом был снят лежащий на полу пистолет.

Я вертел фотографии в руках, пытаясь хоть что-то извлечь из них. Они были очень четкими, можно было даже прочесть некоторые из лежащих на столе бумаг: в основном полицейские рапорты и юридические документы. На некоторых стояли печати и подписи, на других виднелись какие-то резолюции, но разобрать их я не мог.

Так ничего и не добившись, я сунул фотографии обратно в конверт.

— Ну, что же вы выяснили новенького? — спросил Логан.

— Отличный пистолет! — усмехнулся я.

— И полиция такого же мнения. С обоймой, где не хватает одного патрона. — Он сжал губы. — И полно ваших отпечатков.

— Не моих.

— Правильно. Его отпечатков. На то чтобы их идентифицировать, времени понадобилось совсем немного.

В банке имелись отпечатки его пальцев. Их сверили также с армейским досье в Вашингтоне.

У меня возникло смутное ощущение, что что-то здесь не вяжется, что-то чертовски не правильное имеется во всей этой истории. Я еще раз просмотрел фотографии и убрал их назад.

— Насколько сложно проникнуть в здание? — осведомился я.

— Запросто. Например, выбив окно. Но тогда и это-то не потребовалось, так как несколько окон было открыто настежь, в том числе и окно в коридоре рядом с кабинетом Минноу, которое выходило на задний двор.