Долгое мгновение Гирсона - [2]

Поднявшись, Гирсон сделал несколько шагов и коснулся стены. Пол слегка прогибался под ним, тут же выравниваясь, когда он отрывал ногу. Стены были такими же упругими и податливыми. Ни швов, ни заклепок.

- Чертовщина какая-то, - пробормотал Гирсон и на всякий случай ущипнул себя за руку. - Эй, здесь есть кто-нибудь? - крикнул он, окончательно потеряв надежду проснуться.

Ответа не последовало. Набрав полную грудь воздуха, он собрался повторить свой вопрос, как вдруг откуда-то сверху раздался спокойный голос:

- Как вы себя чувствуете?

От неожиданности Гирсон онемел. Задрав голову, так и застыл с открытым ртом.

- Не волнуйтесь, мы ваши друзья, - молвил кто-то, тщательно выговаривая каждое слово. Казалось, обладатель голоса лишь недавно научился языку, на котором говорил, и очень строго следил за произношением. Правда, интонация не давалась говорившему, а точнее, отсутствовала вовсе. Создавалось впечатление, будто голос существовал сам по себе.

- Где я нахожусь? - спросил Гирсон на всякий случай слегка угрожающим тоном.

Прошло около минуты, прежде чем он услышал бесстрастный ответ:

- Сначала успокойтесь.

Наступила тишина, во время которой Гирсон, теряясь в догадках, с нетерпением ожидал продолжения. В свою очередь, он сам пытался найти правдоподобное объяснение тому, что происходит, но это было сравнимо с попыткой решить сложную математическую задачу, располагая лишь знанием таблицы умножения. Ситуация была настолько необычной, что любые рассуждения приводили к мысли о собственном помешательстве.

- Вы находитесь, - прервал молчание голос, - на борту космического корабля-наблюдателя неизвестной вам цивилизации. - Закончив фразу, голос умолк, ожидая, видимо, ответной реакции.

- М-да-а, - растерянно протянул Гирсон. Маловероятно, но, может, он и вправду попал в какую-нибудь секретную лабораторию, производящую опыты для военных или космических целей.

Думая так, Гирсон озирался по сторонам, пытаясь отыскать лазейку, через которую мог бы улизнуть.

- И откуда вы прилетели? - спросил он, чтобы хоть как-то выиграть время.

- Вы называете эту звезду Фо-маль-га-ут. - Последнее слово голос произнес по слогам.

- Фомальгаут, Фомальгаут, - пробормотал Гирсон, - что-то знакомое.

- Вы нам не верите, - констатировал голос.

- Да нет, почему же, - начал Гирсон, но неожиданно взорвался: - А вы бы мне, черт возьми, поверили? Кто вы такие?

После этих слов, безо всякого перехода, он вдруг очутился в самом центре беспредельной черной пустыни с тысячью мерцающих звезд. Одна из них, самая крупная, пылала ярче остальных, и от нее отделилась крохотная сияющая точка. Стремительно приближаясь, она приобрела форму эллипса. Гирсону стало не по себе. На миллионы, миллиарды миль вокруг - одна черная пустота.

Неожиданно все исчезло, и он снова увидел матовые стены комнаты.

- Ну, теперь вы нам верите?

- Теперь? - переспросил Гирсон.

Что это было? Гипноз? Он цеплялся за эту мысль, но в то же время сознавал бесполезность своей попытки. Трудно объяснить - почему, но он поверил. Даже не поверил, а уже точно знал, что все увиденное - правда. Наверное, не обошлось без гипноза или чего-нибудь подобного, но теперь это не имело значения.

- Что вам нужно? - буквально прошептал он.

- Не бойтесь, мы не причиним вреда. Мы просто хотим знать мотивы, побуждающие людей к самоубийству.

Смысл услышанного не сразу дошел до Гирсона. Когда же он понял, то решил, что его либо разыгрывают, либо не хотят открыть правду.

- Где вы прячетесь? Почему я вас не вижу?

- Этого не нужно. Наш вид показался бы вам неприятным, а это повредит общению.

Гирсон потер пальцами виски и неожиданно вспомнил, как когда-то в детстве поймал в лесу крохотного соловья. Дома посадил его в клетку, насыпал хлеба и уселся рядом, ожидая, что тот запоет. Кончилось тем, что пичуга умерла, так и не догадавшись, наверное, чего от нее хотят.

- Нам необходимо, - продолжал голос, - понять склад вашего ума, образ мыслей, характер. В общем то, что называется индивидуальностью. Вы должны сосредоточиться и думать о своей жизни. Попытайтесь восстановить в памяти события, заставившие вас решиться на самоубийство. Мы сможем зафиксировать процесс ваших умозаключений. Это все, что нам нужно.

Гирсон почувствовал раздражение. Он только что чудом избежал смерти, и вот требуют, чтобы он вновь прошел в мыслях этот ад.

- Зачем?

- Это не праздное любопытство, - ответил голос. - Мы спрашиваем о том, чего не знаем и не умеем, но хотим научиться.

- Но зачем?! Кто вы?

- Называйте нас людьми. Так будет проще. Нам нужен рецепт самоубийства, подробное описание явления. Что вас удивляет?

- Меня... - Гирсон замялся. - Это ужасно, поверьте...

- Перестаньте, - перебил голос. - Отбросьте эмоции. Вы не можете судить, что для нас ужасно, а что нет. Мы не принуждаем, а просим. Вам трудно?

- Мне нетрудно, но я хочу понять, для чего это.

- Если один человек умеет лечить болезни, а другой не умеет, но хочет научиться, это хорошо?

- Да, - ответил Гирсон. - Но от чего излечит самоубийство? От жизни? Как можно сравнивать болезни и жизнь? Ведь болезни - зло!