Долгий сон - [10]

— Подумаешь, ученый какой, — скривил губы Тони.

— Когда ты знаешь, что такое ниггер, ты уже больше не ниггер, — рассуждал Сэм. — Тогда ты становишься человеком! Это белым так надо, чтобы черный думал про себя, что он ниггер…

— Чушь собачья! Запудрил тебе мозги твой папаша, — сказал Тони.

— Мало у тебя старик повредился на Африке, так сам, рад стараться, всё повторяешь за ним, как попугай, — объявил Зик.

— Да о чем у вас разговор-то? — в беспокойстве, ничего не понимая, спросил Рыбий Пуп.

— Сэм болтает, что будто нам охота быть белыми, — огласил предмет раздора Зик.

— А скажи нет! — подтвердил свое заключение Сэм.

— Зачем зря говорить, Сэм? — спросил Рыбий Пуп. — Черные мы…

— Волосы вы себе выпрямляете, так? — едко спросил Сэм.

— Ну а при чем тут, что мы стараемся стать как белые, — возразил Зик.

— При том! Для чего ж вы трете себе головы щелоком и мятой картошкой? — презрительно спросил Сэм. — Губите волосы, только чтоб стали прямые, как у белых!

— Вот еще! Просто так красивей, — сказал Тони.

— Оттого что, по-вашему, у белых красивей волосы, а у белых они прямые, — заявил Сэм.

— БРЕХНЯ ЭТО ВСЕ! — крикнул Зик.

— Очень надо, чтобы волосы были как тюфяк, — сказал Тони.

Рыбий Пуп беспокойно переступил с ноги на ногу. Он тоже выпрямлял себе волосы, так ему больше нравилось, однако у него не было никакого желания вдумываться, что его побуждает их выпрямлять.

— Стыдно вам, что вы черные, больше ничего, — напрямик обличил их Сэм.

— Кончай, Сэм, что ты заладил, — тревожно попросил Рыбий Пуп.

— Правду вам неохота слушать, вот что, — осуждающе сказал Сэм.

— А уж кто, как не Сэм, знает правду, — прибегнул к личному выпаду Зик, — папа-то в дворниках состоит, шутка ли.

— Вот ты и заговорил, как истый ниггер, — осудил Зика Сэм.

— Да вы что, с ума посходили все! — отчаянно крикнул Рыбий Пуп. — Хватит, ну!

— Это все Сэм завел, — буркнул Зик. — Говорит, нам надо всем убираться отсюда в Африку.

— Не ври, слышишь? Зачем передергиваешь! Я только рассказал, что говорит мой папа, — развивал свою мысль Сэм. — Он говорит, что мы воюем против Гитлера, против этого, но это война белых, а черным нужно идти на помощь Африке…

— Чудит твой папа, — бросил Зик.

— Дай договорить, — рявкнул Сэм. — И пускай Пуп нас рассудит.

— Вот правильно, — сказал Рыбий Пуп.

— Пожалуйста. Только я не хочу ни в какую Африку, — процедил Зик.

— И я не хочу, — прошипел Тони.

Сэм поднял глаза на Пупа.

— Пуп, вот ты какого цвета?

— К-какого цвета? — Рыбий Пуп даже поперхнулся. — Ты что, не видишь, балда, что я черный?

— Серьезно? — насмешливо спросил Сэм. — А почему это ты черный?

— Таким уж родился, — с обидой сказал Рыбий Пуп.

— Но есть ведь какая-то причина, почему ты получился черного цвета, — упрямо гнул свое Сэм.

— У меня мама черная, папа черный.

— А мамина мама и папин папа, они тоже были черные, да? — вкрадчиво спросил Сэм.

— Какие же еще, — обиженно хмыкнув, проговорил Рыбий Пуп, заранее напуганный выводами, которые напрашивались из его ответов.

— А откуда родом твоей мамы мамина мама и твоего папы папин папа? — допытывался Сэм.

— Наверно, из Африки, — запинаясь, ответил Рыбий Пуп.

— Ах, наверное? — Сэм явно издевался. — А то ты точно не знаешь, откуда…

— Ну, знаю. Ну, из Африки они родом, — поспешил загладить свою уклончивость Рыбий Пуп.

И тотчас Сэм выпалил роковой вопрос, ради которого были заданы все остальные:

— А раз так, то, не сходя вот с этого места, скажи мне, кто же теперь, выходит, ты?

Пуп еще не ответил, как Зик и Тони завели речитативом:

— Рыбий Пуп — африканец! Рыбий Пуп — африканец!

— Нет, пускай Пуп сам ответит! — попробовал перекричать их Сэм.

— Я — черный, живу в Америке, а родом мы выходцы из Африки, — подытожил сведения о себе Рыбий Пуп. — Больше я ничего не знаю.

— Да вас насильно вывезли из Африки! — скривил губы Сэм.

— Какие в этой стране все, такие же и мы. — Тони определенно хотелось представить существование на американской земле чернокожих чем-то естественным.

— Нет! — Сэма подобное толкование не устраивало. — Возьми ирландцев, возьми хоть англичан — они белые. А Пуп — он африканец, только его угнали из Африки. Он не американец, Пуп. Верно я говорю?

— В-верно, только ведь и времени сколько прошло, как я приехал из Африки…

— А все равно ты черный, что — нет? — не унимался Сэм.

— Чокнутый ты, Сэм, — сказал Зик. — Вот, например, скажи мне: Рузвельт — кто такой?

— Рузвельт? Американец, — спокойно ответил Сэм.

— И Пуп то же самое, — попытался завершить спор Зик.

— Нет не то же, — крикнул Сэм. — Рузвельт что захочет, то и может делать, а Пуп — не может. Пуп только так думает, что он американец, на самом деле — черта с два. А папа говорит, черные должны все укреплять Африку, потому что там для нас настоящая родина…

— Вот ты и катись в Африку! — крикнул Сэму Зик.

— Чеши, не задерживай, — злобно взвизгнул Тони.

— Я и знаю-то про Африку только что в школе вычитал из учебника по географии, — промямлил Рыбий Пуп, не решаясь определенно принять чью-то сторону.

— Сэм желает, чтоб мы разделись телешом, одичали, чтобы лопали руками и жили в мазанках! — осмеял доводы Сэма Зик.

— Я хочу остаться, где я есть, — признался наконец Рыбий Пуп.