Долгий путь к маленькой сердитой планете - [26]

Киззи возбужденно поджала губы.

– Ты хочешь, чтобы я прочитала тебе краткий курс?

– Конечно, если вам не трудно.

– О звезды и ведра, конечно, не трудно! Я польщена, а ты просто прелесть. Мм, так, хорошо. Ты слушала какие-нибудь курсы по межпространственным перемещениям? Скорее всего, нет, так?

– Боюсь, нет.

– По пространственно-временно́й топологии?

– Ничего.

– По теории трансизмерений?

Розмари виновато улыбнулась.

– Охх! – воскликнула Киззи, прижимая руки к сердцу. – В вопросах физики ты девственно чиста! Ну хорошо, хорошо, постараюсь изложить все как можно проще. – Она огляделась по сторонам в поисках необходимого реквизита. – Так, классно, вот. Область над моей тарелкой с кашей, – с важным видом указала она, – это ткань космоса. Сама каша будет подслоем – по сути дела, это пространство между пространством. Ну а этот гроуб, – Киззи взяла в блюда маленький черный плод, – это «Странник».

– О, я с нетерпением жду продолжения! – воскликнул доктор Шеф, укладывая верхнюю пару рук на стойку.

Кашлянув, Киззи расправила плечи.

– Так, это мы. – Она быстро пронесла ягоду над тарелкой. – Нам нужно соединить два конца пространства, правильно? Здесь и здесь. – Ткнув пальцем в кашу, она оставила в ней две вмятины в противоположных концах тарелки. – И вот мы подлетаем к одному концу – вжик! – и все те, кто видит нас, о звезды, смотрите на этот совершенно потрясающий корабль, какой гений техники склепал воедино такую штуку, а это кто там – а, это я, Киззи Сяо, можете называть в мою честь своих детей, – вжик! – и мы попадаем в исходную точку. – Она задержала ягоду над затягивающимся углублением в каше. – Как только мы прибыли на место, я включаю межпространственный бур. Ты его видела, когда подлетала к кораблю? Здоровенную старую добрую чудо-машину, закрепленную у нас под днищем? Это просто чума! Работает на амбиклетках. Весь наш корабль не смог бы вместить такое количество водорослей, которое было бы нужно для ее работы. Да, предупреждаю заранее, она чертовски шумная, так что не струхни, когда она примется за дело. Мы не взрываемся и ничего такого. Итак, да. Бур разогревается. После чего мы пробиваем дыру. – Киззи с силой воткнула ягоду в кашу. – А дальше становится странно.

– Что значит – странно? – спросила Розмари.

– Ну, мы просто маленькие примитивные трехмерные создания. Наш мозг не может осмыслить то, что происходит в подслое. Вообще-то подслой лежит за пределами того, что мы считаем нормальным временем. Понять то, что там происходит, это все равно что… все равно что предложить человеку увидеть окружающий мир в инфракрасном свете. Мы просто не способны сделать это. Итак, в подслое ты чувствуешь, что с миром что-то не так, но не можешь определить, что именно. Все это очень необычно. Ты когда-нибудь пробовала «дурь»?

Розмари недоуменно заморгала. Там, откуда она прилетела, никто не рассуждал мимоходом за завтраком о запрещенных галлюциногенах.

– Э… нет, не пробовала.

– Мм… ну, это что-то вроде того. Зрительное восприятие и ощущение времени начинают творить хрен знает что, но разница в том, что ты полностью контролируешь свои действия. Когда ты обучаешься, чтобы получить лицензию на тоннелирование, – это совсем не то же самое, что базовый технический курс, так что поверь мне, я до смерти рада, что моей ноги никогда больше не будет в школе, – приходится отрабатывать такие вещи, как ремонт двигателя или ввод команд после принятия дозы софро, что, по сути дела, является разбавленным вариантом «дури», применяемой в государственных ведомствах. Уверяю тебя, хуже этого ничего не бывает. Но со временем привыкаешь ко всему. – Погрузив пальцы в кашу, Киззи нащупала спрятанную ягоду. – Итак, пока мы все в отключке, корабль протыкает подслой, выбрасывая буйки, чтобы расширить тоннель. Наши буйки выполняют сразу две задачи. Во-первых, они не позволяют тоннелю сомкнуться, и, во-вторых, они генерируют поле, состоящее из всех тех самых ниточек, частиц и всего остального, из чего сделано обыкновенное пространство.

– Искусственное пространство, – кивнула Розмари, наконец столкнувшись с концепцией, в которой она хоть что-то смыслила. – Но зачем это нужно?

– Так прокладывается путь, которым без труда могут воспользоваться другие. Вот почему никто ничего не замечает, совершая прыжок сквозь тоннель.

– И это никак не воздействует на пространство вокруг? Я хочу сказать, на то пространство, в котором мы находимся?

– Нет, если все сделать правильно. Вот почему мы профессионалы.

– Так как же мы выберемся из подслоя? – кивнув на кашу, спросила Розмари.

– Смотри, – сказала Киззи, протягивая гроуб по каше. – Как только мы достигнем точки выхода, мы вырвемся обратно.

Подсунув под ягоду ложку наподобие катапульты, она угрожающе занесла кулак.

– Киззи, – спокойно промолвил доктор Шеф, – если ты перепачкаешь кашей мой чистый стол…

– Успокойся! Я только что сообразила, что у меня ничего не получится. В моей гениальной демонстрации есть один изъян. – Киззи нахмурилась. – Кашу нельзя сложить.

– Вот, держи, – сказал доктор Шеф, протягивая ей две салфетки. – Одна, чтобы вытереть руки, другая для образовательных целей.