Долгий, долгий сон - [57]

— Скажи, каково это — учиться в средней школе?

Я хмуро уставилась в темноту.

— Честно сказать, вопрос не ко мне.

— Но ведь ты учишься в средней школе!

— Я никогда не задерживалась в одной школе настолько, чтоб узнать, каково это, — ответила я. — Поэтому я знаю только то, каково быть новенькой в классе. Это совсем не здорово.

— Ох, — прошептала Хилари. — Я не знала.

— Да нет, — заверила я. — Думаю, тебе понравится. Все, что тебе нужно, — это завести нескольких друзей.

— Думаю, что сумею, — отозвалась она.

Я обдумала ее слова.

— У тебя сейчас есть друзья? — спросила я.

— Да, — ответила девочка. — Но не все из них пойдут в Юнишколу на следующий год.

— Тогда все в порядке, — решила я. — Если ты сумела завести друзей здесь, то сможешь сделать это и в Юнишколе.

— А ты умеешь заводить друзей? — спросила она.

— Опять мимо. Вопрос не ко мне.

Глава 17

Я плохо спала этой ночью. Мне снилось, что Пластин гонится за мной и Брэном по проходам между стеллажами полуподвала. Брэн бежал впереди меня, а я никак не могла его догнать. Я бежала, бежала и бежала, но его темный силуэт продолжал удаляться. А потом он вдруг свернул за угол и посмотрел на меня, только это оказался уже не Брэн, а Ксавьер.

— Давай, догоняй! — завопил он, но я не смогла. Механические шаги Пластина неумолимо приближались сзади, и я едва не закричала Ксавьеру, чтобы он подождал меня, но проснулась.

Я открыла глаза в незнакомой комнате и едва не ударилась в панику, но почувствовала уютную тяжесть Завьера на ногах и вспомнила, что лежу в комнате Хилари. После этого я почти не спала, заставляя себя просыпаться при первом приближении сна. Снотворное осталось дома, впрочем, я вряд ли решилась бы принять таблетку, зная, что Пластин не был ни сном, ни кошмаром. Кроме того, меня глубоко задели слова Отто о моей привычке к наркотикам.

Рано утром будильник Хилари поднял меня с постели, возвестив, что моей хозяйке пора собираться в школу. Я не ждала Гиллроя раньше десяти, но решила позавтракать вместе со всей семьей. Не успела я войти в кухню, как Брэн при помощи теннисной ракетки подал мне амарантовую плитку с медом.

— Лови!

Я опешила, но сумела поймать плитку до того, как она шлепнулась на землю.

— Ух ты! — оценила Хилари, наливая два стакана сока. — Я до сих пор пропускаю все его подачи.

— Рисование развивает точность рук, — ответила я. — Да и физиотерапия, наверное, тоже начала приносить результаты.

Брэн раскрошил свою плитку на мелкие кусочки и при помощи той же ракетки принялся подбрасывать их в воздух и ловить ртом.

— Хватит выделываться! — буркнула Кайн, вбегая на кухню. Выхватив у Хилари один из стаканов с соком, она снова исчезла.

— Эй! — заорала ей вслед Хилари. Кайн сделала вид, что не расслышала. Хилари раздраженно пожала плечами. — Вообще-то, это был твой стакан, — буркнула она, протягивая мне свой. Потом взяла с буфета чистый стакан и налила себе сок.

Мистер Сабах пил кофе, не отрывая взгляд от новостника. Это была особая разновидность ноутскрина, только без обратной связи и с удобным поиском новостей.

— Кайн, в следующий раз спроси, прежде чем хватать! — крикнул он в коридор.

— Извините, — глухо донеслось из соседней комнаты.

Чем больше я узнавала семейство Сабахов, тем больше они мне нравились. В отличие от Патти и Барри, они искренне интересовались здоровьем, делами, увлечениями и поведением друг друга. Но в отличие от моих родителей, старшие Сабахи не зависали над младшими, как вертолеты, не говорили им, что делать, что носить, как есть, о чем думать. В этой семье было… уютно.

Перед выходом из дома Брэн дотронулся до моего плеча.

— Ты это, держись там. Увидимся, когда все это закончится.

— До встречи, — с надеждой ответила я.

— Позвони мне, если захочешь поболтать, — предложил Брэн.

После ухода детей в квартире стало очень тихо. Я прошла в гостиную. Моя дорожная сумка была уже собрана и ждала своего часа. Я подумала было вытащить альбом, но у меня не было настроения рисовать. Вместо этого я подошла к полке над головизором и вытащила толстый том, который приметила еще вчера вечером.

Это был альбом с фотографиями. Я забралась с ногами на диван, а Завьер устроился рядом, положив голову мне на щиколотку. Быстро просмотрев альбом, я поняла, что это было собрание «лучших фотографий», тщательно отобранных и разложенных по датам. Мне бы очень хотелось поскорее освободиться от Брэна, но у меня никак не получалось. Поэтому я начала с конца, с последних фотографий Брэна и его семьи.

И улыбнулась. Наверное, это был последний день рождения Кайн. На фотографии она разворачивала свой подарок — огромную керамическую лошадку, почти вполовину ее ростом, Брэн помогал сестре снимать бумагу с подарка.

На следующей фотографии он держал теннисный кубок. Его руки были все еще напряжены после игры, рукава рубашки топорщились. Черные волосы слегка слиплись от пота.

Не знаю, сколько фотографий я просмотрела, прежде чем заметила миссис Сабах, наблюдавшую за мной.

— Простите, — пролепетала я. — Я просто… смотрю…

Что я могла сказать? У меня не было никакого оправдания тому, что я без спроса рылась в ее вещах.

— Здесь есть отличная фотография Брэна из нашего последнего лыжного похода, где он сидит в джакузи в снегу, — сказала миссис Сабах, присаживаясь рядом со мной. Пролистнув несколько страниц, она нашла фотографию. Вот и он — блестящая красно-коричневая грудь в клубах пара, такая же прекрасная, какой я представляла ее в своей студии.