Долгие каникулы в Одессе - [22]

— Всё-всё прочитал? Да когда ж ты успел? — круглые мамины глаза смотрят на меня с недоверием. — И шо, всё выучил? А если я щас проверю?

Я засмеялся и протянул маме задачник по арифметике за четвёртый класс. — Проверяй! — маму больше всего поразило не то, что я смог ответить на все её вопросы, а то, что я решал задачки и примеры в уме. Как и ожидал, наибольшую трудность вызывали задачки со старыми мерами исчисления. Если на обычные задачи я давал ответ даже раньше, чем мама успевала посмотреть ответы в конце задачника, то «архаика» вызывала определённые сложности, но я и с этим справился. Мама так расчувствовалась, что даже всплакнула на радостях и вдруг предложила.

— Миша, так если ты щас такой грамотный уже, то тебе, наверное, и дальше будет легко учиться? Тогда надо и в музыкальное училище поступать? Давай тебе рояль купим?

Упс! Вот «нафига попу рояль»? — Не! Мамочка, ну зачем же нам рояль? Я совсем не хочу становиться профессиональным музыкантом. Где я, а где музыка? Мы с ней даже живём на разных улицах! И потом, всё равно надо подождать ещё несколько лет. Вдруг у меня голос станет как у мартовского кота? Рояль вещь дорогая, статусная. Куда мы потом его денем?

— Мы же с тобой не какие-нибудь важные персоны, чтоб у нас в комнате просто стоял и пылился дорогой инструмент? И сразу предупреждаю, скрипку мне покупать тоже не нужно. Я же не настоящий еврейский мальчик. Вот если есть возможность, то лучше купи мне старенький аккордеон, а когда я вырасту то тогда уж куплю себе хороший. Или можно купить гитару, но тоже старенькую и подешевле. А то я скоро вырасту и мне потребуются другие инструменты.

Так и не убедив маму, но отговорив от немедленной покупки «хорошего рояля для деточки» приготовил тетрадь, ручку и налил в непроливайку чернил из бутылки. Ну что ж... Поехали!

Блямс! Бли-и-ин! — я смотрел на здоровенную кляксу и тихо про себя матерился. Я уж и забыл, насколько неудобны были перьевые ручки и каких трудов мне стоило научиться писать без помарок. В последнюю четверть ушедшего века чернильные ручки вообще вышли из обихода уступив своё место шариковым. А затем вся письменность постепенно уступила место более удобной принтерной печати.

В моём времени чернильными ручками уже никто не пользовался. Они сохранились лишь как престижный аксессуар подчёркивающий статус владельца. У меня у самого было несколько шикарных подарочных «паркеров» и «вальдманов», но дай-то бог, если я только пару раз воспользовался одной из них, да и то из интереса, а не по необходимости. А расписаться в зачётке студента вполне можно и «демократичной» шариковой ручкой.

Промокнув кляксу, я вновь приступил к «чистописанию». Вспомнил, как Ольга Николаевна, моя первая учительница, глядя на мои каракули осуждающе качала головой и наставляла меня. — Миша, ну куда ты так торопишься? Пишешь, как курица лапой! Не надо никуда спешить и не надо пытаться писать быстро. Ты мне лучше медленно нарисуй букву.

— Нарисуй одну, но красивую! — вот я сейчас и «рисовал». Получалось отвратительно. Палочки выходили дрожащими и кривыми, наклоны под любым углом, но не так как мне бы хотелось. Кружочки походили на сплюснутые овалы или вытянутые бублики, но никак не на аккуратные окружности. Да ещё эти кляксы!

Я никак не мог приноровиться к перьевой ручке. Вот, вроде бы и держу её пальцами, а такое впечатление что пальцы живут отдельно, а ручка отдельно. Словно она не в моей руке зажата, а существует сама по себе. А ведь когда-то давно, в «прошлой» жизни у меня был каллиграфический почерк, и я знаю, как надо правильно писать! Лишний раз убеждаюсь в том, что «знать и уметь» — две большие разницы.

Четыре часа! Четыре грёбаных часа я убил на то, чтоб у меня хоть что-то начало получаться. Дальше уже просто не смог держать ручку в руках. Глаза слезятся от напряжения, пальцы дрожат как у алкоголика с похмелья, а рукам мало того, что с утра досталось от моих экзерсисов за роялем, так и сейчас ещё добавил. Всё! Надо отдохнуть. Иначе завтра просто физически не смогу заниматься чистописанием, а тренироваться в этом нужном мне искусстве похоже придётся долго.

Пора познакомиться с соседями по двору. Мельком из окна я уже видел некоторых взрослых и даже несколько детей во дворе приметил. Вот и пойду «наводить мосты». Мне здесь жить. Интересно, какая-нибудь уличная «прописка» в этом времени существует? В моё время новичку-новосёлу бывало не один раз кровавую юшку во дворе дома из носа пускали прежде, чем он «своим» становился. Так что пора настраиваться на драчку. Без этого, наверное, и сейчас никак. Так что... Трепещите аборигены, Миша Лапа погулять идёт! Блин, а чего это меня опять так потряхивает-то?..

Сборы на улицу были недолгими. Я обул ботинки и совсем уж собрался «выйти в свет» когда был остановлен насмешливым маминым замечанием. — Ой, вей! Миша, ты на себя в зеркало смотрел с не той стороны? Хочешь шоб завтра у нас во дворе печально играли Шопена и таки немножечко были похороны? Так мы не совсем к этому готовы. Нам ещё чуточку рано грустить. Не надо так страшно никого пугать, хотя некоторых уже можно и даже нужно. Но пусть она тоже пока порадуется за жизнь. Сходи в ванную и хорошенько умойся!