Долгая нива - [4]
Она стояла в дверях, одетая по своему обыкновению в рубаху с охватывающим тонкую шею комиром, с полыками, из-под которых крупными фалдами шли рукава, — и комир, и манишка, и полыки, и подол были вышиты крупным черно-красным крестом. Поверх рубахи тетя Дуня надевала темную юбку и повязывалась фартуком — по фартуку тоже шла вышивка. На селе уже мало кто ходил в таком наряде, предпочитая более удобные и современные одежды из сельпо или из города. А тетя Дуня ходила, и Марийка знала почему — в бесчисленных складках перетянутой фартуком широкой рубахи и юбки тетя Дуня тщилась скрыть свою страшную худобу, и в какой-то мере ей это удавалось. Идет по селу, фалды юбки играют на бедрах, создавая видимость некоей живой объемности, а сохраненное с молодости тихое свечение больших серых глаз да уложенные на голове невесть как и сохранившиеся пышные косы, которые не могла скрыть постоянно носимая тетей Дуней белая косынка, придают ей женскую стать и мягкость.
Марийка подошла к тете Дуне, та обняла ее, прижала к плоской груди и повела в хату.
— Вот, еще теплое, попей, моя доню.
На столе, рядом с большой хлебиной, покрытой рушником, стояла медная кварта, до краев наполненная густым, с шапкой пены, молоком. Тетя Дуня откинула рушник, взяла хлебину, большим ножом, так что вкусно хрустнула розовая корочка, откраяла горбушку. И все это — хруст хорошо пропеченного ржаного хлеба, его здоровое, дразнящее дыхание, смешанное с запахом теплого парного молока, утреннее солнце, бьющее в окно, источающие тихий добрый свет глаза тети Дуни, — все было продолжением того счастья, с которым Марийка вступала в новый день, и ее уже благодарно подмывало приняться за дела, столь же интересные для нее самой, сколь и нужные для тети Дуни.
— Спасибо вам, тетя. Тетя, что будем делать?
— Э, доню! Что ж нам с тобою делать, коли не печь топить. Чугуны с картошкой стоят в печи, отварим — и в цебер ее, потолчем на кумячку — еда для скотины. От печи, доню, все хозяйство идет… Э, доню, коржи будем печь с маком. Хочешь коржи с маком?
— Хочу, тетя!
— Беги до Дениса-косолапого, потолчи мак в ступе.
Это для Марийки не работа, а одно удовольствие. Но до того Марийка и в погреб нырнет — поставит глечики с молоком, тете Дуне трудно при ее хворобе, и на огород сбегает — нащиплет фасольки, которая поспелее, вырвет бурячка, морковки да луку на борщ и табак попасынкует — дядя Артем наказывал. Летает Марийка, как бабочка, и песенки поет, знает: ей еще мак в ступе толочь.
И вот, наконец-то, идет Марийка к дядьке Денису с покрытой рушничком полумиской мака. И ложку тетя Дуня дала, чтобы, боже упаси, не руками мешать. Идти недалеко — через хату, только бы хозяин дома был: Денисовой жинки тетки Мелашки Марийка почему-то побаивалась.
Она вошла во двор и тут же увидела дядьку Дениса. Он ходил вокруг запряженной брички, оглядывал ее, видно, собирался в район по колхозным делам и при этом странно приволакивал ногу, оттого и укоренилась за ним на селе кличка — Денис-косолапый. Марийка стала поодаль со своей мисочкой, робко глядя на него, ожидая, когда он ее заметит.
— А, Марийка пожаловала! — наконец обратил на нее внимание дядька Денис. — Чего тебе?
— Маку потолочь…
— А маку потолочь! — будто бы удивился дядька Денис, продолжая оглядывать бричку, что-то подвязывая в ней и поправляя. — Маку, говоришь, потолочь. Да-а… Небось коржи тетка Дуня затевает?
— Коржи…
— С маком?
— С маком…
— О, це гарна штука! А пригласишь на коржи с маком?
Марийка потупилась, краска прихлынула к щекам — на этот счет указаний тети Дуни не было… Но дядька Денис решил, что довольно помучил девочку. Прокопченное зноем лицо его разошлось в улыбке, обдавшись частой сеткой белых полосок — скрытых доселе морщин.
— Ну иди, толчи.
— Спасибо!
Марийка кинулась в сенцы хаты — здесь в прохладном полусумраке с пристоялым мучным запахом стояла ступа.
Во всех Сыровцах у одного дядьки Дениса была ножная ступа. Уж на что Артем Соколюк был хозяин и мастер — и сечкарню смастерил: закладывай в нее бурячную и прочую ботву, крути ручку — весь огород пересечет; и просодерка и веялка своя, а ножной ступы нет. Может, оттого и нет, что механика эта, считай, от первобытных времен дошла, зазорно же признанному на три села умельцу повторять азы прапрадедов. И так уж велось: ни у кого в Сыровцах нет ножной ступы, а все Сыровцы бегают к дядьке Денису — то мак, то пшено, то сушеные груши толочь, и бегают в основном ребятишки, это для них услада. Из-за них, наверное, и терпит дядька Денис ступу. Сколько говорила ему Мелашка: «Выкинь ты эту дыбу, все сени занимает!» А он в ответ: «Пусть стоит — детям забава».
Марийка первым делом — к сердцевине всего сооружения — выдолбленной из целого древесного ствола ступе, покоящейся в конце мощного деревянного основания. Вынула из нее толкач, посмотрела, чиста ли, высыпала в ступу мак, снова вставила толкач в гнездо. Теперь — босыми ножонками на ровно стесанное бревно, дергающее вверх-вниз толкач. И пошло — как на детской игровой площадке: качайся на бревне, а толкач — в ступу да из ступы — бух-к, бух-к… Спрыгнула, вынула толкач, соскребла ложкой осевший на стенках ступы мак, сгребла на серединку — и опять на бревно: бух-к, бух-к, бух-к. Прохладно в сенях, гладко бревно, хорошо качаться, в дверях хаты — весь двор дядьки Дениса, залитый солнцем, вверх-вниз ходит. Да ведь и работа! Марийка сама мак толчет. Ах, сердечко заходится: бух-к, бух-к, бух-к. Жаль, маку мало.
![Белые птицы вдали](/storage/book-covers/3d/3d85ebb29dc8ef97f41c7546d001b61f38d08cf7.jpg)
Роман «Долгая нива» и цикл рассказов составляют новую книгу прозы Михаила Горбунова.Действие романа развертывается на Украине, охватывает период от предвоенных до первых послевоенных лет.Рассказ «Белые птицы вдали» не случайно дал название сборнику — в нем поставлена волнующая писателя проблема: в какой мере минувшая война определяет жизненные позиции сегодняшнего поколения советских людей.Живая связь прошлого и настоящего — характерная особенность книги.
![К долинам, покоем объятым](/storage/book-covers/79/79906bb368c49c7714f96d6b39bfba53b5528726.jpg)
В новую книгу прозы М. Горбунова вошли повести и рассказы о войне, о немеркнущем ратном подвиге, в котором слились воедино и солдатская доблесть, и женская любовь.Творчество М. Горбунова — самобытное исследование глубинной связи поколений, истоков мужества нынешних защитников Родины. Включенная в сборник повесть «Я становлюсь смертью» возрождает перед читателем трагедию Хиросимы в ее политических, военных, моральных аспектах.Сборник рассчитан на массового читателя.
![Они штурмовали Зимний](/storage/book-covers/39/394856b9f1da6c271b10fe6c4787890fc773aeed.jpg)
Действие повести охватывает период от февраля 1917 года — к октябрю. Героями ее являются молодые рабочие «Путиловца»- Вася Кокорев, Дема Рыкунов; девушка с Выборгской стороны — Катя Алешина; моряки с «Авроры», кронштадтские матросы. В повести рассказывается о том, как партия большевико в накапливала силы для завершения революции, о встречах с В. И. Лениным, расстреле июльской демонстрации, кронштадтских событиях.Сюжет повести занимателен, герои являются участниками демонстраций, митингов, боев с контрреволюцией, сталкиваются с сотрудниками охранки, с «накипью революции» — анархиствующими элементами, вообразившими себя «защитниками свободы».
![Из жизни взятое](/storage/book-covers/84/84a7a8e88bccc30969ec983a6536cad1e26d8414.jpg)
Имя Константина Ивановича Коничева хорошо известно читателям. Они знакомы с его книгами «Деревенская повесть» и «К северу от Вологды», историко-биографическими повестями о судьбах выдающихся русских людей, связанных с Севером, – «Повесть о Федоте Шубине», «Повесть о Верещагине», «Повесть о Воронихине», сборником очерков «Люди больших дел» и другими произведениями.В этом году литературная общественность отметила шестидесятилетний юбилей К. И. Коничева. Но он по-прежнему полон творческих сил и замыслов. Юбилейное издание «Из жизни взятое» включает в себя новую повесть К.
![Дорога через хаос](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Прыгай, старик, прыгай!](/storage/book-covers/b3/b3393da7809a58c2294e3d7658926e1cd6cfa693.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Собрание сочинений в десяти томах. Том 8](/storage/book-covers/db/db77921e51b84ce02445defbf2837fc3bb5a0263.jpg)
В настоящий том включены произведения А. Н. Толстого, созданные по фольклорным мотивам (стихотворения, сказки), произведения для детей: «Золотой ключик», русские народные сказки и др.
![Поправка к прогнозу](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Амурские версты](/storage/book-covers/78/7800ae8e0f692b73e72e0109ff0ed2292278fc99.jpg)
В книге рассказывается о заселении и освоении Приамурья, о тяжком, порой самоотверженном труде солдат-линейцев, закладывавших по Амуру первые селения. Книга написана на документальной основе, она убедительно подтверждает территориальный приоритет России на амурской земле.
![Крутые перевалы](/storage/book-covers/99/99dc226e1fb9d9e84175da69ccc66cd6c1c83c4e.jpg)
В книгу включены романы П. П. Петрова, известного советского писателя, «Шайтан-поле», «Борель» и повесть «Крутые перевалы».