Долгая Дорога Гибели - [125]

Общие потери вуки в этой битве удивительно невелики. Сказалось отсутствие централизованного сопротивления, и незаинтересованность пиратов творить бесчинства. Не так много найдется любителей, желающих отыметь вукиху, с большой такой вероятностью быть раздавленным в процессе. Пиратов, куда больше интересовали склады и промышленное оборудование.

На ровную площадку, из которой сделали временный космодром, как раз на посадку заходит лямбда-шаттл. Машина ещё не успела приземлиться, а на землю уже посыпались белые фигуры десантников. Броня многих несет следы прошедшего боя, как только последний клон высажен, лямбда, так до конца и не приземлившись, отрывается от земли и уходит в небо. Слишком мало осталось исправного десантного транспорта.

Через мгновение замечаю точку, скоро превратившуюся в несколько увеличенный истребитель. Толстый фюзеляж между изогнутых пластин ионных двигателей.

Интерлюдия. Асока Тано.

Посадочные аппарели мягко коснулись очищенной площадки. Асока не почувствовала касания, дыхание перехватило, казалось это тяжёлая броня скафандра давит. Становится нечем дышать, правая нога болит. Нестерпимо, а вокруг разлито неестественное, какое-то приторное спокойствие.

Сила её учителя везде, как-то незаметно она изменилась, стала сильнее, чётче и выражений. Казалось, она вновь находится в Храме, там Сила тоже накрывала чётко, была умиротворяющей, спокойной, нежной… Hо теперь она была иной — вокруг витала злая, усталая и безразличная Сила.

В Силе учителя произошли разительные изменения. Что-то случилось, что-то очень нехорошее случилось. Учитель, опираясь на трость, шёл навстречу севшему бомбардировщику. Похоже, он был не намерен задерживаться на планете. На мгновение её постигло чувство сожаления, Асока хотела посетить праздник вместе с Энакиным.

— Это что… такое? — невольно проговорила она. Наконец, когда Энакин вышел из-под пелены дождя. С доспеха стекала вода, отчего оплавленные бронепластины блестели. Боль была в правой ноге учителя, это ему больно. Каждый шаг отдается болью, но он её практически не чувствует.

С некоторым трудом, Энакин поднялся по лестнице и занял место пилота. Тяжело выдохнул, было видно, что подъём с практически неработающей ногой, дался ему трудно. Р3, что-то пискнул со своего места. Судя по звуку, нечто раздосадовано удивлённое.

— Мастер, что случилось… — обеспокоено спросила Асока, практически полностью отключившись от внешней обзорной полусферы. Доставить их на ИЗР сможет и дроид.

В кабине раздалось тихое шипение, вдох облегчения, Энакин снял шлем. Ей, значит, нельзя летать без скафандра, а ему можно? Но взгляд учителя удержал её от колкости. Жёлтые, с некоторых пор, глаза, ввалились, лицо неестественно бледное. Тяжёлое прерывистое дыхание. Чувство усталости и истощения.

— Дерьмо, Асока, случилось дерьмо… — он вздохнул, откидываясь в пилотском кресле, и с видимым удовольствием прикрыл глаза.

— Отключить регистраторы. Р3, выводи нас на орбиту, и сделай с десяток витков, если кто-то будет интересоваться, можешь сказать, хоть, что мы тут трахаемся, но чтобы ни одна сволочь нас не побеспокоила.

— Мастер, делать это в тяжёлом доспехе будет несколько проблематично… — улыбнувшись, и совсем чуть-чуть смутившись, ответила тогрута.

— Не время для шуток, Асока. Просто помолчи и послушай.

Голос Энакина был спокоен и отстранён, вот только она почти не слушала его, её захватило не то, что мастер рассказывал, а то, что невольно показывал. Её захватили образы, страхи, взволнованность. Вот, словно бы она, стоит перед высадкой с ЛААТ, и дрожь не даёт сделать первый шаг. Удар по ногам, крыша проваливается.

Голос мастера только дополнял то, что Асока видела, будто наяву. Мастер рассказывал, а его Сила показывала, всем, кто мог это увидеть. Тогрута застыла, боясь нарушить это хрупкое душевное равновесие. Вот отделилась голова мандалорца, боль пронзила грудь, но тут, же успокоилась, затаилась.

Короткий бой, в здании Совета, несколько фраз. Боль в груди, смерть Чаранки, удивление, досада, злость. Отвратительное чувство ненависти, смерть Кубаки, укол удовлетворения. Негромкие аплодисменты — Асажж Вентрес, плавно идущая от двери.

Всё в душе Асоки сжалось, все эти многочисленные следы. Она точно не ошиблась, эти следы — от удара светового меча. Датомирка, всё встало на свои места. Укол страха и неверия, но мастер не поспешил развоплотиться призраком Силы.

— Как ты выжил? — помимо воли сорвалось с уст Асоки.

Мастер прервался, посмотрел на неё удивлённо! Будто спрашивая, разве не видишь, я тут, сижу перед тобой, я жив. Раз сижу, значит выжил. Затем он улыбнулся, из глаз ушла обречённая печаль. Ему было смертельно необходимо выговориться.

— Скажи, джедаи умеют разминировать противопехотные мины? — как-то криво ухмыльнувшись, спросил Энакин, а затем, не дожидаясь ответа, закончил. — Я активировал сразу три термальных детонатора, видимо это заставило её отступить. Мне показалась, что она приняла угрозу взрыва за предчувствие использования какой-то силовой техники. Иначе, не могу объяснить её отступление.

— Энакин… ты прошёл по краю, — голос Асоки невольно дрогнул. Учитель вновь откинулся на кресле, прикрыв глаза.