Долгая дорога домой - [33]

Она вновь подумала о Марше и об их ночном поцелуе. Сердце подсказывало, что Марш испытывает по отношению к ней не только чувство благодарности, но разум утверждал иное.

Внутренний голос напоминал ей, что она дочь своего отца, всего лишь прислуга, стоящая на целую ступеньку ниже этих людей.

– Кейт? А где Пайпер? – спросила Сабрина, вернувшаяся на кухню с целой стопкой книг.

Кейт вытерла слезинку со щеки.

– Легла отдыхать.

Девочка нахмурилась.

– А я хотела показать ей свои книги о лошадях.

– Покажешь позже, когда она проснется, – заверила ее Кейт.

– Может, когда папа и дядя Спенсер вернутся, мы сходим в конюшню и снова посмотрим на жеребеночка, – с надеждой предложила Сабрина.

– Так почему бы нам не сходить прямо сейчас?

– А можно?

Выскочив за порог, девочка пулей промчалась по лестнице и двору. Кейт брела сзади, и с каждым шагом ее печаль становилась все глубже. Когда Хэнк впустил их в конюшню, Сабрина бросилась вперед и вскарабкалась на тюки с сеном, чтобы лучше видеть.

– Кейт, смотри, как он вырос, – восторженно воскликнула она. – Скоро я буду на нем кататься.

– Хотелось бы мне посмотреть.

– Но ты же посмотришь.

Кейт закусила губу.

– Вряд ли, – ровным голосом сказала она.

– Почему? – спросила Сабрина, взглянув на Кейт своими голубыми глазами, такими же, как у ее отца.

– Потому что меня уже здесь не будет.

– Почему?

– Потому что твой папа снова стал видеть, а он нанял меня лишь для того, чтобы я ухаживала за вами, пока его зрение не вернется. Теперь я ему не нужна.

– Ты уедешь? – голос Сабрины дрожал.

Кейт заметила слезы в ее глазах.

– Не сейчас, – с улыбкой сказала она. – Но скоро.

– Но ты не можешь уехать! – Девочка готова была разрыдаться.

– Лапочка, не плачь, – взмолилась Кейт, чувствуя, что ее сердце разрывается на куски. – С тобой ведь останутся папа, дядя Спенсер и тетя Пайпер, и скоро приедут дедушка с бабушкой. Ты даже не заметишь, что я уехала.

На этот раз Сабрина промолчала, но неожиданно Кейт поняла, что девочка смотрит куда-то мимо нее. Обернувшись, она увидела Марша, стоящего в дверях конюшни.

Забыв про жеребенка, Сабрина соскочила с тюка сена и бросилась к отцу.

– Папа, Кейт сказала, что уезжает, что она нам больше не нужна. Скажи, чтобы она осталась.

Марш снял солнечные очки, которые велел ему носить доктор Франклин. Он увидел размытый силуэт дочери, бегущей к нему, и торопливо нагнулся, чтобы подхватить ее на руки.

– Эй, детка, не плачь. Мы во всем разберемся. Но сначала мне нужно поговорить с Кейт.

– Я не хочу, чтобы она уезжала, – всхлипнула Сабрина.

– Знаю. Послушай, почему бы тебе не вернуться в дом. Дядя Спенсер приготовил для тебя сюрприз. Иди, – он нежно подтолкнул девочку к двери. – А мы с Кейт быстренько все уладим.

– Я не хотела ее расстраивать, – сказала Кейт. – Но моя работа здесь окончена.

– Думаю, ты права, – согласился Марш. Он жалел, что не может видеть ее отчетливо, но она стояла слишком далеко.

– Что говорит доктор Франклин? Твое зрение восстановилось полностью?

– Еще нет, – ответил Марш, медленно двинувшись вперед. – Но мы с Томом уверены, что в ближайшие несколько дней оно придет в норму.

– Я рада, – призналась Кейт, стараясь не обращать внимания на свое учащенное сердцебиение.

– Так лучше. Я могу видеть тебя более ясно, – сказал Марш, остановившись прямо перед ней. – Твои глаза даже красивее, чем мне казалось.

Кейт вспыхнула, ощутив вернувшуюся дрожь желания.

– Теперь, когда твое зрение возвращается, мне больше незачем работать здесь. Я тебе не нужна, – заключила она, сама не зная, кого пытается убедить.

Марш улыбнулся, и ее сердце забилось еще быстрее.

– Вот в этом ты ошибаешься, Кейт. Ты нужна нам больше, чем когда бы то ни было. На самом деле мы с Сабриной будем нуждаться в тебе еще очень долго.

Кейт судорожно сглотнула. Что Марш имеет в виду?

– Если ты пытаешься сказать, что благодарен мне… – начала она.

– Да, я благодарен! – согласился Марш. – Благодарен за то, что ради ребенка ты согласилась взяться за работу, которую я тебе предложил, хотя на самом деле имела полное право послать меня куда подальше. Благодарен за то, что ты не позволила мне погрязнуть в жалости к себе и заставила снова взять себя в руки. Благодарен за то, что ты помогла мне стать хорошим отцом для Сабрины и подсказала, как с помощью любви, терпения и небольших усилий с моей стороны сломать барьеры в отношениях с дочерью. О, да, я очень благодарен, – повторил он. – Но я испытываю к тебе не только чувство благодарности. Ты показала нам с Сабриной, что такое семейные узы. Ты снова нас объединила и сама стала частичкой нашей семьи. Если ты сейчас уедешь, все изменится навсегда. Нам будет не хватать самого главного… тебя.

Кейт обалдело уставилась на него. Его искренние и теплые слова проникали в самое ее сердце. Но неужели он говорит это всерьез?

– Ты все еще не понимаешь? – спросил Марш с разочарованием в голосе.

Он жалел, что не может видеть ее более отчетливо, но и этого было достаточно.

Он поднес ладонь к ее щеке.

– Я всего лишь пытаюсь сказать, что люблю тебя, Кейт. И, по-моему, всегда любил. Когда я увидел тебя впервые, я ехал верхом на Аполлоне и чуть не вылетел из седла. В тебе было нечто, тронувшее мое сердце. Я должен был готовиться к экзаменам, но меня не волновало, сдам я их или провалюсь, меня волновала только ты. Но тебе было всего шестнадцать лет, столько же, сколько моей сестре. Я говорил себе, что совершаю глупость, что ты слишком молода для меня. Я пытался бороться, но было уже поздно. Ты не выходила у меня из головы. Может быть, поэтому я так разозлился на тебя в ту ночь. Я не хотел влюбляться в тебя и просто искал повода для ссоры. В ту ночь у меня появился этот повод. Мне очень стыдно за мою вспышку. Я должен был понять, что ты не виновата в том, что случилось с Пайпер, но я был слишком взбудоражен и ничего не соображал. Я никогда не забывал о тебе, Кейт. И мои чувства к тебе не изменились. Я люблю тебя. Показать, как сильно?