Долгая дорога домой - [16]

С тех пор Спенсер упорно избегал всяческих отношений с противоположным полом, хотя Марш считал, что ему давно пора кончать горевать, найти себе подходящую женщину и жениться.

Ха! Марш фыркнул. И кого бы он предложил своему старшему брату в качестве будущей жены? Он же сам и жену себе порядочную найти не сумел, и семью развалил.

Оглядываясь назад, Марш понимал: главная его ошибка заключалась в том, что он поверил, будто Тиффани мечтает о том же, что и он.

Она пленила его своей красотой, изяществом и утонченностью. Если бы он присмотрелся получше, то сумел бы разглядеть в ней пустую, избалованную лицемерку. Главным для нее было то, что Марш очень быстро поднимался по карьерной лестнице. Она увидела в нем крупную добычу, шикарный трофей. И с легкостью его окрутила.

Он был дураком. Безглазым идиотом. Марш громко расхохотался, полный горечи смех эхом отдавался у него в ушах.

Кейт, выходя из ванной комнаты, где она готовила ванну для Сабрины, услышала смех, доносящийся из спальни Марша.

Она замерла. Звук, в котором не было ни радости, не веселья, наполнил ее сердце печалью и тревогой.

Десять лет назад Марш, такой добрый и дружелюбный, терпеливо помогал ей преодолеть страх перед лошадьми. Кейт обожала его за то, как он заботился о своей сестре, и за его упорное стремление выучиться на врача.

Маршалл Даймонд, которого она знала раньше, отнесся бы к своей временной слепоте не только как к испытанию, но и как к бесценному опыту. Озлобившись, он отталкивает от себя человека, который нуждается в нем сильнее всего, – свою дочь.

Сабрина – очаровательная девочка, жаждущая любви и ласки. Как и все дети ее возраста, она с готовностью откликается на любые проявления нежности и доброты.

Но у Кейт сложилось твердое убеждение, что именно этого Сабрине и не хватало в жизни, и если Марш сейчас отвернется от своей дочери, Сабрина будет потеряна для него навсегда.

К середине недели, Кейт убедилась, что пропасть между отцом и дочерью растет с каждым днем. Она боялась, что вскоре это может стать непоправимым.

Марш не выходил из своей спальни, и все попытки Кейт и Сабрины заставить его спуститься вниз оканчивались провалом. Марш не пытался ничего изменить в своем положении или чему-нибудь научиться. Он просто ждал выздоровления, и ждал не слишком терпеливо.

Девушке все труднее было держать язык за зубами. Марш вел себя, как испорченный ребенок, запертый в комнате и дожидающийся, когда его наказание закончится.

Будучи медсестрой, Кейт встречалась с людьми, страдающими от самых различных болезней. И не уставала удивляться, возмущаться или сочувствовать тому, как люди переносят свои болячки: кто-то смирялся, а кто-то без единой жалобы боролся с самыми страшными недугами.

Что касается Марша, ему повезло. Его зрение вернется. Но вместо того, чтобы по возможности облегчить себе жизнь, он предпочел портить настроение окружающим.

С каждым разом, направляясь вместе с Кейт в «львиное логово» (так девушка начала называть комнату Марша), Сабрина проявляла все меньше и меньше охоты.

В первые дни Кейт часто просила Сабрину что-нибудь отнести папе, надеясь, что Марш предложит дочери посидеть с ним или расскажет ей сказку. Но обычно Сабрина возвращалась в считанные минуты, и девушка все понимала без слов по ее несчастному лицу.

Когда Сабрина вернулась из его спальни в первый раз, Кейт увидела блестящие в ее глазах слезы. Она бросилась было к Маршу, чтобы устроить ему выволочку, но на полпути опомнилась и вернулась.

Чтобы компенсировать пренебрежение со стороны отца, девушка старалась вовлекать Сабрину во все свои дела. В результате малышка не отходила от нее ни на шаг. Со временем они глубоко привязались друг к другу.

По замечаниям и вопросам Сабрины Кейт поняла, что ее настороженное отношение к отцу вызвано рассказами матери. По-видимому, жена Марша стремилась рассорить Сабрину с папой и его родней.

Но как бы сильно Кейт ни сочувствовала Маршу, ее терпению пришел конец.

– Сабрина, если ты отнесешь папе мороженое, мне не придется подниматься в его комнату во второй раз, – сказала Кейт, подготовив поднос для Марша несколькими днями спустя.

– А обязательно?

Девушка вздохнула.

– Нет, не обязательно. Но если ты поможешь мне, я закончу быстрее, и тогда мы сможем пойти поиграть в мяч, как ты хотела.

Глаза Сабрины радостно блеснули.

– Ладно, – согласилась она, слезая со стула.

Кейт вручила Сабрине ложку и вазочку с мороженым.

– Спасибо, ты отличная помощница, – похвалила она малышку.

– Обед прибыл, – объявила Кейт, войдя в комнату Марша. – Здесь, на подносе, горячее. А Сабрина, которая так хорошо мне сегодня помогала, принесла десерт, – веселым голосом добавила она, надеясь, что Марш хотя бы поблагодарит свою дочку.

– Это шоколадное мороженое, – сказала Сабрина, подойдя к креслу, в котором Марш проводил большую часть дня.

– Мороженое можешь отнести обратно, я его не люблю, – грубо ответил Марш.

– Чушь. Все любят мороженое, – возразила Кейт.

Ее охватила досада при виде слез, выступивших на глазах у Сабрины.

– А я нет! – огрызнулся Марш.

Сабрина швырнула вазочку на пол, повернулась и стремглав выбежала из комнаты. Кейт беспомощно смотрела ей вслед.