Долгая дорога домой - [57]

Мой подробный рассказ быстро настроил их на рабочий лад как и то, что они при этом наймут себе десятерых работников в помощь. В деревне колонов свободных рук хватало и только поэтому Нир и организовал обучение людей воинскому мастерству, которым хотели заниматься немногие. В основном это были рукастые мужики и потому когда Нир пообещал им заплатить за новый дом, откормочную ферму и все подсобные мастерские шесть тысяч сатернов, те возвели его за двадцать два дня, что и не мудрено, ведь на стройке с утра и до вечера работали восемьдесят человек, которые получили за это столько, сколько зарабатывали в лучшем случае за полгода. Говядина живым весом стоила пятьдесят веладов в лучшем случае, а средний вес быка был тысяча двести рафтов, которые я буду называть килограммами.

Для того, чтобы откормить сорок быков до нормальной кондиции и шестьдесят с целью получения мраморного мяса, требовалось за три месяца вместе с закупкой скота сто пятьдесят тысяч сатернов, цифра гигантская, но… Один килограмма жирной и сочной говядины стоил уж полтора сатерна живым весом, а при откорме быков в станке по предложенным мною технологиям привес составит минимум тонну, но что самое главное, резко улучшится качество мяса. Уже только мясо высшего сорта полностью окупит все затраты с лихвой. Основной упор делался на шестьдесят бычков, у которых привесы будут ещё больше и это будет уже мраморное мясо, которое ни в коем случае нельзя продавать по цене дешевле, пятнадцать сатернов за килограмм говядины на кости, разделанной на полутуши. Для этой цели Хул по моим эскизам спроектировал отличную бойню с огромным ледником. Льда в округе заготавливали достаточно и с ним не было никаких проблем, только покупай.

Нир безропотно отпускал в кредит всё, что требовалось Вартарусам, причём без процентов, ведь когда я подробно рассказал ему, какой будет новая бойня и объяснил, как именно будут забивать на ней быков, чтобы те не мучились и не отравляли мясо адреналином, он сразу же дал на её строительство добро. На следующий день была отобрана сотня бычков размером с самого крупного земного племенного быка, к счастью редийские быки не имели бешеного темперамента, но и смирными и покладистыми козочками они тоже не были. Их завели в мощные станки, основательно напоили пивом и кастрировали, после чего начался заключительный этап их жизни. В то время я давно уже пас коз и охотился на волков вместе с Ланой, Хулом и двумя волконосами, попутно качаясь по часу, полтора, чтобы поскорее окрепнуть физически. Иногда Хул учил меня фехтованию.

Когда семейство Вартарусов, наняв двадцать, а не десять человек приступило к работе, я в свою очередь, проводя каждый день на Скалистом пастбище десять часов, сумел разгадать причину козьего недомогания. Всё было очень просто, коз и не только их одних, но даже людей, донимали крохотные паразиты, личинки крохотных мошек. Уж если эту напасть было трудно заметить, то что тогда говорить о существах тоньше волоса и длиной всего в миллиметр? К тому же их укусов человек не чувствовал, но башка у него болела так, что спасал только очень горячий компресс, но его-то козам, коровам, быкам и свиньям не поставишь. Окуривание жилых и нежилых помещений сернистым дымом надолго избавляло людей от мошек, а самым мощным инсектицидом оказалась настойка редийского лука на воде, а ещё лучше на спирту, который на Редии гнали уже в полный рост преимущественно в медицинских целях.

Выяснил я и то, что делало сыр розовым. Это была вовсе не чайная трава, а местный эндемик, быстрорастущий кустарник, веточками которого время от времени к концу четвёртого месяца я уже был полностью готов к тому, чтобы перевести всех козочек девятого стада на дворовое содержание и перестать пасти их. Всё совпало так, что к концу четвёртого месяца, когда стало окончательно стало ясно, что Боги не одобрили мой брак с Экаланой, из-за чего она часто плакала последние дни, но тем не менее грезила свободой и своей новой профессией, а я тайком научил её делать отличные сырокопчёные колбасы, от вкуса которых Хул, который всё так же тайком нашел мастера и тот изготовил две больших мясорубки с колёсами полутораметрового диаметра, чтобы приводить в движение шнеки, пришел в восторг. Он же построил на чердаке своего дома маленькую коптильню. Дело стало только за колбасным цехом, а о сбыте можно было и не думать.

Самым пикантным оказалось то, что кустарник на Скалистом пастбище, который его заполнил бы полностью не прикажи когда-то Лагеус выпасть там коз, оказался природным заменителем нитрита натрия и я, сжевав однажды полкило терпких веточек, убедился в том, что он ещё и совершенно безвреден. Если не считать того, что был к тому же очень сильным вяжущим средством и им лечились от медвежьей болезни. Высушенный и прокаленный в духовке, а потом перемолотый в порошок, он превращался в прекрасный пищевой краситель красного цвета, консервант и усилитель вкуса, а потому местные серые, рубленные колбасы рядом с колбасами моей жены выглядели самым настоящим убожеством и были отвратительными на вкус. Так что не смотря на то, что Лана теряла меня, как любовника, она обретала секрет производства таких сырокопчёных, горячекопчёных и варёнокопчёных колбас, которые пришлись бы по вкусу и на Земле.