Долгая дорога домой - [31]

Вот там действовал в основном исключительно космодесант и контрразведка и речь шла только о тотальном уничтожении главарей, криминальных офицеров и всей криминальной пехоты за исключением одних только молокососов, но и их калечили без малейшего сожаления. Даже на ночной половине планеты ниггеры, как выразился Валент, в ходе его первого трёхчасового выступления, которое сопровождалось множеством воссозданных компьютером и снятых хроникёрами кадров, решили громко заявить свой протест. Вот они и допротестовались. Хорошо спланированная акция имела своей целью тотальную зачистку и продлилась восемнадцать часов. В результате свыше полумиллиарда даже не люмпенов, это ведь одно из определений пролетариата, а форменных изгоев были изолированы от остального общества, а их дети в возрасте до десяти лет, взяты планетарным государством под своё особое попечение. Дети начиная с десятилетнего возраста были определены в специально созданные учреждения для малолетних и юных преступников и рассортированы по возрасту.

Такими были предварительные итоги Большой Чистки в военном космофлоте, но это было только начало, так как на Земле чуть ли не десятки научных коллективов приступили к выработке новой политической модели глобального доминирования планеты Земля на основе совершенно новых идеологических доктрин. Пока что им было приказано осмыслить роль истинного рыцарства, исполненного подлинного благородства и наделённого помимо огромной физической силы ещё и совершенно особыми чертами характера, кажущимися многим фантастическими потому, что они стали психическими свойствами. Это были: необычайно развитое чувство сопереживание; полное неприятие лжи и обмана; совершенно добровольное и бескорыстное служение высшим идеалам добра и справедливости; тотальное неприятие подлости; личная скромность, нестяжательство и неприхотливость в быту, стремление к самопожертвованию и что самое главное, полное отсутствие тяги к власти.

Валенту об этом не было ничего известно и один из неназванных советников нового президента как-то раз задавал ему буквально такой вопрос: — «Мистер президент, вы, часом, ничего не попутали? Это каким же нужно быть идиотом, что сделать все эти правила не просто чертами характера, но ещё и превратить их в психические свойства личности?» Немного подумав, Джон Кеннеди ответил: — «Да, этого будет маловато. Ничего, время у нас ещё есть, так что мы обязательно придумаем ещё что-то из той же оперы». Как только президент Кеннеди вышел из студии, к полковнику Карту подошел широко улыбающийся майор Лейбович, одетый в повседневный мундир офицера военно-космического флота с несколькими небольшими, разноцветными розетками на левом лацкане, которые свидетельствовали о внушительном иконостасе наград, протянул ему лист пластика и сказал:

— Валент, прочитай, это недолго, там всего три с половиной страницы, и скажи, что ты по этому поводу думаешь. Это мысли президента на счёт твоей редийской банды беспечных бродяг. Он постеснялся давить на тебя и попросил отдать это тебе, а для меня, как ты знаешь, нет удовольствия большего, чем насыпать тебе соли на хвост. В общем прочитай и скажи честно, что лично ты думаешь о всей этой галиматье. Увы, но по другому я сей текст назвать не могу. Совесть не позволяет, хотя если честно, какая совесть может быть у человека, прослужившего в контрразведке двадцать пять лет?

Дракон был, как всегда, в своём амплуа, вызывающий и дерзкий, не верящий никому на слово и, как ему самому казалось, циничный, но это ему только казалось. Таким он хотел представать в чужих глазах, чтобы сразу отбить охоту говорить с ним по душам. Валент Карт взял лист прозрачного электронного пластика и сжал его нижний уголок. Тот побелел и он принялся читать тезисы президента о том, какими на его взгляд качествами, пропитавшими человека до мозга костей, должны обладать рыцари мерад-куары. Быстро прочитав всё до конца, он сложил лист тонкого, жесткого пластика в несколько раз и тот превратился в серебристую пластину размером в банковскую карточку. Положив карточку в потайной кармашек своего широкого ремня, который не был отягощён кайларами, Валент пожал плечами:

— Это ещё мягко сказано, Джо. Скажем так, для пацана не старше десяти лет, который ещё находится под покровительством бабки и только-только начинает задумываться, а не удрать ли от неё на куарате в горы, чтобы найти там свою даггенарию, сгодится. Хотя знаешь, бабки ведь уже лет с трёх объясняют своим внукам, что такое быть ред-куаром, отмеченным дагеннарией и что означает звание рангом повыше — мерад-куар, так что даже для такого ребёнка этого мало. Тут ведь ни слова не сказано о том, что каждый проступок, совершенный умышленно, карается десятью годами заточения яме, которую ты сам же должен себе вырыть, если на месте стоянки не найдётся старая. А за любое преступление наказание только одно — смерть, но такое случается крайне редко. Хотя ты и называешь меня дураком, поверь, как раз дураков в Куарате нет, они давно уже закончились, а новыми ни один клан обзаводится не хочет. Вообще-то я тебе так скажу, Кодекс Чести Куарата будет малость побольше, чем твоя Библия. В нём расписан чуть ли не каждый шаг ред-куара, но только тот, который ведёт его прямиком в гнездо огненных пиявок-даггенарий. Джон только что сказал мне, что хочет стать дагген-куаром. Он интуитивно почувствовал, что это означает, Джо, и не намерен сворачивать с избранного пути. Если он сделает это, парень, то останется правителем Земли до самой смерти, а дагген-куары живут долго. Для них двести лет это только полный расцвет сил. Да, но Джон ведь станет не простым, а Верховным дагген-куаром, о пришествии которого сказано в древних преданиях. И, представь себе, я это почувствовал, да, это почувствовал бы любой мерад-куар из числа тех, кто не смотрит на мир глазами жены. Честно говоря, меня это немного пугает, но вместе с тем радует.