Долг стрелка - [12]

Старичок рассмеялся.

— Вижу, досталось тебе, сынок! Не иначе как повстречал моих соседей с Гор Заката!

— Мрачный мужчина и симпатичная девушка, — кивнул Стив. — И еще один парень — сам не показался, но испортил мне шляпу.

— Давай слезай, — скомандовал старик. — Слезай и привязывай свою кобылу. Тут, конечно, не отель, но устроиться можно не так уж плохо. Меня зовут Харпер-Неудачник — и, по правде говоря, не зря. Кстати, у тебя там в сумках нет ли случайно кукурузной водки?

— Нет, — ответил Стив, спешившись.

— Так я и знал, — вздохнул старик. — Быть мне неудачником до гробовой доски… Проходи… Э, никак, оленина уже зажарилась?

После мяса с хлебом и кофе, хозяин и гость сидели на крылечке и беседовали, поглядывая на звезды. Ночной ветерок приносил из леса пряные запахи. Лошадь Стива неподалеку пощипывала сочную траву.

— Да, тут совсем не то, что в Техасе, — говорил Стив. — Но вообще-то мне эти горы нравятся. Сегодня как раз хотел там заночевать, поэтому и ехал по Западной тропе. Она ведь идет к Райфл Пассу, верно?

— Нет. Райфл Пасс — это вон туда, южнее. Городок небольшой, но процветает… А Западная тропа все по горам вьется. А куда ведет, никто не знает.

— Почему?

— По двум причинам. Во-первых, здравомыслящим людям там делать нечего, а во-вторых — вспомни про свою шляпу.

— По какому же праву этот тип не пропускает людей в горы?

— У него вместо права пушка тридцать третьего калибра, — усмехнулся старик. — Ты сегодня встретился, скорее всего, с Гилой Меркеном. А девушка — его племянница, вроде из Нью-Йорка. Не знаю, чем Гила занимается. Еще лет двадцать назад о нем нехорошие слухи ходили. Но вот я теперь, можно сказать, ближайший сосед Гилы, а где его дом — не знаю. Наверное, там, — старик указал на Западные горы, которые черной громадой вырисовывались на фоне звездного неба.

— Там с ним вроде два парня, а теперь еще и девушка. Кроме них, никто по той тропе не ездит.

Стив задумался, а затем продолжил расспрашивать. — Но почему он все-таки никого туда не пускает, как ты думаешь?

Старик пожал плечами.

— Откуда мне знать, сынок. Правда, раз в неделю один парень наведывается в Райфл Пасс — или в Стиррап, это восточнее. Но тут они ни с кем не общаются. Одно могу сказать: похоже, пока им не повезло.

— Не повезло? В чем?

— Видишь ли, Стив, — Неудачник опять указал рукой на мрачные горы, — где-то там, среди каньонов, ущелий и утесов лежит сокровище! И может, Гила Меркен когда-нибудь найдет его.

Сорок лет назад мы с Биллом Хансеном пришли в эти края — наверное, первыми из белых. Мы охотились на бизонов и сбились с пути. Поднялись на эти горы — Горы Заката, так их индейцы окрестили. Плутали, плутали и вышли к утесам — отсюда-то их не видно… Высоченные, футов по четыреста. Глина и камни вперемешку, да еще и осыпаются, даже подходить жутковато. Семнадцать утесов вроде было. Мы их «Бастионами» назвали.

Подходим мы, значит, с Билом Хансеном к одному из них. А там глыба здоровая откололась у самой земли. Билл глянул, да как заорет: «Золото!» Я в жизни такой огромной жилы не видал. И прямо на поверхности, бери сколько хочешь! Мы ружья побросали и давай ее расчищать. Ногтями скалу ковыряли. А жиле и конца нет, будто до самого Китая тянется! Ей-богу, сынок, как сейчас вижу: золото, кварц так и сверкает на солнце.

— Билл, — говорю, — мы же с тобой теперь миллионеры.

Только произнести успел — что-то мимо уха вжик! Билл вскрикнул и ничком повалился, из спины стрела торчит. Я не успел пошевелиться — выстрел. Это уже из винтовки. И меня будто раскаленным молотом в грудь…

Оказывается, пока мы скалу разрывали, к нам индейцы подкрались. Шайены. Целый отряд. Ну, вышли они, достали ножи — скальпы снимать, песню ритуальную затянули. Билл-то сразу умер, а я живой лежу. Весь в крови, а шевельнуться боюсь. Скальпировали сперва Билла, потом и меня.

Стив с ужасом взглянул на старика.

— Да-да, — спокойно подтвердил Неудачник. — Боль адская. Не знаю даже, с чем и сравнить. Но все-таки я не закричал, хотя под конец казалось: все, не выдержу.

— Они вас скальпировали до висков? — поинтересовался Стив.

— Нет, шайены так не делают, — Неудачник задумчиво провел рукой по своей блестящей лысине. — Срезали только кусок с макушки. Правда, порядочный. Но остальным волосам это тоже как-то повредило — за два-три года все вылезли.

Ну вот, индейцы еще немного поплясали, поорали и уехали. А я все никак не могу поверить: неужели живой? Пуля прошла навылет, но важного ничего не задела, уж и не знаю, как такое получилось. Конечно, кровь льется. Но я в рану напихал листьев да еще паутины: там пауков белых полно. Потом к ручью отполз и заснул. Очнулся уже ночью. Лежу и думаю — вот и друга потерял, и золота мне уж не видать, да и сам скоро сдохну. А потом пополз через лес. Куда, зачем — сам понять не могу. Как пьяный. Полз я, полз, уж и не знаю, как долго. Только нашли меня за много миль от тех утесов, в долине, охотники на бизонов подобрали. Я уж ничего не соображал, еле живой был.

Раны постепенно зажили; в голове прояснилось. Вспомнил я про золото. Собрал людей, и поехали мы жилу искать. Только ничего не вышло. Похоже, забыл я дорогу. А может, там все изменилось — скалы-то прямо на глазах рассыпаются.