Долг по наследству - [53]

Они не смогут притронуться ко мне. Я больше не буду Нилой или Ниточкой. Я прекратила быть слабой.

Моё сердце забилось с усиленной скоростью, когда я поднялась на холм и увидела во всей блистательной красе Хоуксбридж Холл. В этот момент, мой внутренний кроткий котёнок сбросил свой нежный мех и обзавёлся новой шкурой. Той, которая наполняла меня воинственным духом. Той, которая удлиняла мои когти, благодаря которой я начала менять свою сущность и увеличиваться в размерах.

Я больше не охраняюсь тиграми, но вынуждена стать одной из них.

Я Иголочка, и я выживу.

Власть.

Я любил её.

Я пользовался ею.

Я владел ею. 

Но эта маленькая шлюшка Уивер разрушила мой контроль, превращая меня в никчёмного, сходящего с ума от сексуального влечения, идиота. Она заставила меня оставить всё позади: мои правила приличия, моё спокойствие, тщательно продуманные планы, которые я попросту сбросил в пропасть, ради одного прикосновения.

Её неумелые пальцы. Ее взволнованные вздохи. Они сводили меня с ума сильнее, чем действия опытных любовниц. Она была настолько чиста, будто над ней возвышался чёртов нимб.

 И, мать вашу, она попросила меня научить её, показать ей, как доставить мне удовольствие? Отдала мне в руки всю власть, чтобы слепить из этой девственной красоты всё, что мне заблагорассудится.

Это было искушением.

Это было непозволительной роскошью.

Она была моя, для того, чтобы я её брал. Моя, чтобы я ею делился.

Я отказался её учить, потому в самом конце, я бы был единственным, кто получит этот мощный удар. Она проиграла в игру, которую вела... в которую пыталась втянуть меня.

Я тяжело дышал, даже с трудом боролся, чтобы найти свою излюбленную холодность. Мне был просто необходим ледяной душ. Мне нужно было только лишь преподать ей долбаный урок, вот, что мне было нужно! 

Шум заставил меня поднять голову. Я развернулся, фокусируя своё зрение не на саде, простиравшемся перед домом, а на моём отце, я посмотрел на него. Мужчину, который научил меня быть хозяином своих эмоций. Научил, как сдерживать внутреннюю, настоящую, часть себя и быть жестоким, находясь в тишине, не поддаваясь тревогам внутреннего голоса. Он обучал меня больше всех, он был со мной жёстче, чем с остальными, и я был его любимчиком, его преемником.

Слава Богу, здесь, рядом с конюшнями не было никаких камер, если бы он видел, насколько низко я пал, его разочарование грозило бы мне последствиями. Громадными последствиями.

 Мой отец просунул голову в «Ястребиную комнату». Она называлась так, потому что на её стенах были выведены образы охотящихся ястребов, сделанных вручную через трафарет. Тут было множество чучел уток, лебедей и других мелких птиц.

 Я приготовил эту комнату для Нилы. Это была бы её комната, заполненная смрадом от гниения и пропитанная запахом смерти.

 Она, так или иначе, взяла реванш, образы охотящихся ястребов в том уроке, который я хотел ей преподнести в конуре. Ей удалось заставить меня купиться на обещание удовольствия. И это, мать вашу, сработало.

Но. Этого. Больше. Не. Произойдёт.

Мне на самом деле было жаль ее. Нила показала мне так много за то короткое время, которое мы провели вместе. Она была жадной до ласк. Она прятала себя. И была очень уязвима, что заставило меня улыбнуться, рассуждая о её иллюзиях. Наивная девчонка Уивер думала, что сможет обыграть нас.

Нас? 

Владельцев алмазных шахт, владельцев байк клуба и вершителей судьбы Уиверов.

Глупая, глупая маленькая девочка.

Я поприветствовал моего отца кивком.

Ї Кат.

Его серая эспаньолка немного растрепалась.

 Ї Приведи её в обеденную комнату, когда она будет готова. Все собрались, Ї сказал он, дымя своей огромной сигарой. Он был одет в твидовый жилет и брюки, сверху была наброшена кожаная куртка с эмблемой Чёрного Бриллианта. Он создавал впечатление загадочного человека, который мог принадлежать как к английской аристократии, так и к миру байкеров.

Я снова кивнул.

Он удалился, не сказав ни слова, а я улучил момент и опустился в кресло семнадцатого века, украшенного резьбой ручной работы. Кресло, выполненное для мужчин и только для них. В комплекте к креслу шла пепельница, подставка для удобного чтения газеты, стул, отделанный тяжёлой парчой, на которой красовался фамильный герб.

Десятью минутами позже, дверь ванной распахнулась и на пороге появилась, посвежевшая после принятого душа, Нила. Её длинные тёмные волосы ниспадали на её обнажённые плечи, словно чёрные чернила, выплеснутые на холст. Без тяжёлого макияжа, оставшегося на её лице с прошлой ночи, она выглядела юной и невинной. Её глаза казались больше, словно огромные тёмные озера, наполненные печалью, в то время как её нежная шелковистая кожа светилась природным смуглым оттенком загара.

Я видел её в журналах. Когда я обводил её силуэт на фотографии, она не казалась мне настолько привлекательной. У неё не было груди. Она всегда находилась рядом со своим братом и казалась его тенью, выглядя слишком чопорной и высокомерной.

Ничего в ней не заинтересовало меня.

Тогда, какого хрена, я чуть не кончил, когда дотронулся до неё, в то время как мой палец был в ней? 

Мой рот наполнился слюной, вспоминая о том, что скрывается под маской девственного обмана.