Долг Ордену - [10]

Открыв рты, пилигримы бродили по внутренней территории храма; их направляли солдаты в синей униформе оборонной ауксилии Макрагга, которые стояли на карауле у каждого входа в усыпальницу примарха. Этими солдатами охрана храма не ограничивалась: святилище защищали избранные воины из 1-й роты Агеммана, облаченные в белую броню с золотой отделкой. Илоты в серых хитонах сопровождали группки пилигримов внутри храма, указывая на архитектурные чудеса здания, хотя на осмотр всех диковин потребовалась бы целая жизнь. В восторге запрокинув головы, пилигримы взирали на Арку Примарха, застывшую в пересечении лучей спектрального света, проникавших сквозь Хрустальный купол. Плачущих людей проводили через Врата Орфула, вдоль Триумфальной колоннады, и наконец они оказывались в бело-золотом лесу величественной Галереи льда.

Неважно, смертный или астартес – любой, кто попадал в Храм Исправления, выходил из него другим человеком. Сам Уриэль бывал в святилище много раз, но каждый визит в это место, наполненное призраками памяти, преображал его.

Почувствовав рядом чье-то присутствие, он обернулся и увидел мужчину в поношенной, грязной от долгого путешествия одежде. Болезненно худой, небритый, он выглядел в точности как те паломники, что тратят последние сбережения на то, чтобы добраться до Макрагга и оказаться рядом с примархом. На плече мужчины висел грязный рюкзак, из которого он достал некий предмет, блеснувший в свете Хрустального купола, когда человек протянул его Уриэлю.

На ладони мужчины лежала статуэтка из стеатита, изображавшая башню и орла, сидевшего на ее парапете. Настоящий шедевр, не уступавший в качестве предметам искусства, изготовленным мастерами Ультрамара: каждая линия вырезана с бесконечным старанием, камень идеально отполирован.

– Спасибо, – сказал Уриэль, тронутый этим простым жестом, но мужчина уже направился дальше. Уриэль хотел было пойти за ним, узнать имя ремесленника и откуда он родом, но его остановил звук шагов, раздавшихся сзади. Тяжелая поступь указывала, что это космические десантники.

– Мы тебе везде искали, – произнес ворчливый голос так, словно в том, что поиски затянулись, был виноват сам Уриэль.

– Предполагалось, что ты будешь в оружейной роты, – добавил другой голос, отрывистый и отличавшийся четкостью, свойственной уроженцам Макрагга.

Уриэль отвернулся от безымянного дарителя к двум воинам, чьи отполированные доспехи были окрашены в цвета сержантов 4-й роты. То, что эти двое наконец стояли рядом, связанные возобновленными узами братства, полнило его сердце гордостью.

Леарх, когда-то бывший заклятым врагом Уриэля в казармах Аджизелуса, но теперь ставший его ярым сторонником, воплощал самые лучшие черты Ультрадесанта. Именно он был обладателем голоса с четким, чопорным выговором, характерным для Макрагга: воин, в чьих жилах текла кровь древних героев. Хотя как раз из-за Леарха Уриэля отправили исполнить смертельную клятву, война на Павонисе заставила сержанта-ветерана по-новому взглянуть на обстоятельства, вынудившие того принять решения, результатом которых стало изгнание из ордена. Борьба во вражеском тылу на Павонисе поколебала несгибаемую веру Леарха в принципы «Кодекса Астартес», и теперь Уриэль считал его настоящим братом.

Спутник Леарха, Пазаний, был старым другом Уриэля. Они выросли вместе, и Пазаний часто помогал ему в ситуациях, когда все прочие отворачивались от молчаливого и задумчивого рекрута с Калта. Воин был так огромен, что ему понадобился специальный доспех, включавший элементы терминаторской брони. Он на голову возвышался над Леархом, а шириной плеч и груди превосходил даже ветеранов, считавшихся достойными носить этот священный тип доспеха.

Уриэль улыбнулся, увидев, что Пазаний вновь носит цвета ордена и восстановлен в звании сержанта, потому что он был вынужден отправиться на войну на Павонисе один. Теперь у Пазания была аугметическая рука из бронзы и железа, изготовленная в точности по его потребностям технодесантником Харком в новой кузнице – ее специально перестроили, чтобы Харк, чьи смертные останки были заключены в дредноут, мог в ней поместиться.

Сделав шаг вперед, Пазаний пожал руку Уриэлю. Аугметический протез был настоящим произведением искусства: мощное и одновременно тонкое устройство, которое дополнительно увеличивало и так немалую силу своего владельца. Поверхность протеза блестела в многоцветном освещении храма, но хотя металл казался чистым и гладким, Уриэль заметил несколько коротких бороздок, насеченных боевым клинком астартес.

– Харк с тебя шкуру спустит за такое, – он указал на бороздки.

– Он поймет, – ответил Пазаний. – Я должен был убедиться, что во мне не осталось ничего от Приносящего Тьму.

Уриэль кивнул, понимая причину беспокойства своего друга.

– Итак, почему тебя не оказалось в оружейной? – спросил Леарх.

– Посмотри, где мы, – заметил Пазаний. – Разве нам нужна причина, чтобы приходить сюда?

– Пожалуй, нет, – Леарх еле заметно улыбнулся.

– Я был в оружейной, занимался своим боевым снаряжением, – заговорил Уриэль, еще не зная, сколько он готов рассказать сержантам о том, как здесь оказался. – Но затем у меня возникло неотвязное чувство, что нужно идти в храм.