Долг обреченных - [33]
– Помог, значит, – подтвердил он. – Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я его прощупал, Тимура этого?
– Правильно понимаешь.
– Попробую. Если голова сильно болеть не будет. А то… – Он потер ладонью лоб. – Порой совсем раскалывается. К слову, а какие у тебя планы на него?
– Не знаю пока, – сказал Ирод.
Он хотя и доверял Кащею во многих вопросах, но не собирался с ним делиться всеми планами. Тем более он помнил слова Митяя о том, что чужак может оказаться мутантом. И Грек якобы об этом же говорил.
«Мол, подозрительный он, этот Тимур, – объяснял Митяй. – Здоров и силен прямо не по-человечески. И восстанавливается уж очень быстро. То, считай, почти мертвым валялся, и вдруг начал мечом махать, будто в нем динамо-машина завелась. И боли словно не чувствует. «Жаровня» всех зацепила, Петра вообще в пепел превратила, а этот даже не почесался. Странный тип, необычный…»
«Ну, разберемся, – подумал Ирод, глядя на неподвижное тело Грека. – Если Тимур – мутант, то можно и в лабораторию сбагрить за хорошие деньги. А бабло мне сейчас кровь из носу требуется. И даже за Периметр можно чувака продать – на органы. Здоровья у него немерено, на роже написано. У такого экземпляра все в дело пойдет – и сердце, и почки, и печень, и легкие, и роговицы глаз… Да хоть те же половые железы – видно, что жеребец.
Сейчас уровень медицины такой, что человека могут полностью на запчасти разобрать, как автомобиль. Вот и разберем чужачка до последней гайки. В особенности если он и взаправду мутант. Чего этих мутов жалеть? Пусть возвращает свой Долг Жизни, коли считает, что задолжал. Хе-хе…»
Атаман еле заметно, краешком рта, усмехнулся. Новость о скором выздоровлении соратника и подельника улучшила ему настроение. Теперь бы еще дождаться хороших новостей о Марусе. Вернее, о благополучном завершении операции по реализации хабара. Судьба хабара беспокоила Ирода едва ли не больше судьбы дочери. Потому что хабар – это бабло. Нет бабла – нечем расплачиваться за оружие, боеприпасы, продовольствие… Без всего этого банде наступит крендец. И ее атаману тоже.
Кащей в это время что-то записывал в своей амбарной тетради. И, казалось, совсем не обращал внимания на Ирода.
Девушка почти висела на вбитом в стену железном крюке, еле доставая ступнями до пола: руки, связанные в запястьях, заведены за крюк, стройное тело вытянуто и напряжено, длинные светлые локоны частично закрывают лицо.
«А ничего дочурка у Ирода, настоящая кобылка, – подумал Вальтер. – Такой товар не грех и по прямому назначению использовать. Даже странно, что он ее в Зоне держит».
Капитан Вальтер впервые смог толком разглядеть Мару. В операции по захвату девушки он не участвовал, чтобы лишний раз не светиться перед разношерстной публикой в Форте. А в БМП, пока добирались от базы Осипяна до Цитадели, девушку везли с мешком на голове. Теперь настало время познакомиться с пленницей поближе. Увиденное Вальтеру не понравилось.
«Нет, девка-то вполне себе ничего, зачетная. С такой фигуристой девчонкой хоть сразу на сеновал и до третьих петухов. Но вот это-то что за бардак?» – подумал Вальтер и вслух спросил:
– Рустем, ты зачем ее на крюк подвесил? Ты ее чего – пытать собрался?
– Зачем пытать, Капитан? – с акцентом отозвался чернобородый мужик с рыскающим волчьим взглядом. – Только успокоить ее хотел. Дикая совсем. Кричать начала, дергаться, укусить меня хотела. Ну я и подвесил – чтобы утихомирить.
– А что у нее за ссадина – вон там, на щеке?
– Не знаю, Капитан. Сама, наверное, стукнулась. Может, в бэхе еще.
– Врет он все, ишак гребаный! – со злобой выкрикнула Мара. – Он меня за грудь лапал, извращенец! И по лицу ударил.
– Заткнись, стерва! – окрысился Рустем. – Какая грудь? Зачем ты мне нужна, коза психованная?
– А ну заткнулись. Оба.
Судя по смыслу и внутренней экспрессии, вложенной в эти слова, Вальтер должен был рявкнуть. Но сипловатый голос по-прежнему звучал ровно, почти без модуляции, разве что чуть громче обычного. Ну и лицо побагровело, выдавая эмоции Капитана.
Он и на самом деле хотел рявкнуть. Да не мог – последствия ножевого ранения в гортань, полученного в пьяной разборке в одном из ресторанов на Крещатике. Давно это было, уже быльем поросло. Остались лишь малозаметный шрам на шее и проблемы с голосом. А так иногда хотелось заорать на кого-нибудь! От всего сердца.
Впрочем, подобное желание возникало у бывшего капитана спецназа все-таки не часто. Он был сдержанным человеком, сказывалось родство по линии отца, где смешались прусская и эстонская кровь. Но вот сейчас Вальтер вдруг психанул, можно сказать, на ровном месте. Потому что сильно нервничал последние дни. На кону стоял очень большой куш, сорвешь – и до конца жизни в шоколаде. Обломаешься – тут уж не до шоколада станет, лишь бы жизнь сохранить.
Но Вальтер знал, на что шел. Он не в первый раз рисковал, играя по-крупному. Однако всегда просчитывал риск.
– Да врет она, Капитан. – Рустем сбавил обороты, но не смог удержаться от реплики. – Клянусь мамой, какая грудь? Она же в бронике. И не бил я совсем, разве что тряхнул слегка. Я ж не ожидал, что она так быстро очухается.
