Долг чести - [7]

***

Ужин был элегантным и проходил в огромной столовой с высоким потолком под звуки рояля, скрипки, а время от времени и звон хрусталя. Разговор за столом не отличался оригинальностью – по крайней мере так казалось Джеку, который с аппетитом уничтожал главное блюдо, запивая его вином. Салли и маленький Джек успешно учились в школе, а Кэтлин – гордость отца и устрашение детского сада, куда ее отвозили по утрам, – через месяц отпразднует свой второй день рождения. Пока она не слишком уверенно, но зато весьма бодро топала по всем этажам и комнатам дома на Перегрин-Клифф. Робби и Сисси, так и не сумевшие обзавестись собственными детьми, несмотря на все старания, стали чем-то вроде дяди и тети для потомства Райанов и гордились тройкой сорванцов ничуть не меньше Кэти и Джека. Это очень печально, думал Джек, но такова жизнь, и Сисси все еще плачет, наверно, по ночам в постели, когда Робби улетает куда-то в очередную командировку. У самого Джека никогда не было брата. Робби стал ему ближе брата и заслуживал лучшей судьбы. А Сисси – ну, она просто, ангел.

– Интересно, чем сейчас занимаются в управлении? – произнес Робби.

– Наверняка разрабатывают план вторжения в Бангладеш, – сказал Джек, вступая в общий разговор.

– Этим занимались на прошлой неделе, – усмехнулся Джексон.

– Как они там обходятся без нас? – подумала вслух Кэти, беспокоясь, очевидно, об одном из своих пациентов.

– Ну что ж, концертный сезон начнется у меня только через месяц, – заметила Сисси.

– М-м-м, – промычал Джек, глядя в тарелку и не зная, как сообщить о своем назначении.

– Джек, мне все известно. – Кэти положила конец его мучениям. – Ты напрасно пытаешься скрывать это.

– Кто…

– Кэти спросила меня, куда ты уезжал, – с другого конца стола подал голос Робби. – Морской офицер не может лгать.

– Неужели ты опасался, что я рассержусь? – спросила Кэти у мужа.

– Да.

– Вы не представляете себе, на кого он похож дома, – обратилась к гостям Кэти. – Каждое утро читает газету – и ворчит. Каждый вечер слушает новости – и ворчит. Каждое воскресенье смотрит интервью с разными знаменитостями по телевидению – и ворчит. Джек, – спросила она негромко, – как ты думаешь, я смогу отказаться от своей хирургической практики?

– Нет, наверно, но ведь это не одно и…

– Да, не одно и то же, только не для тебя. Когда ты принимаешься за работу? – спросила Кэролайн Райан.

1. Старые знакомые

На Среднем Западе, слышал однажды по радио Джек, есть университет, где разработали программу и создали приборы для изучения процессов, происходящих внутри смерчей. Каждую весну аспиранты и пара профессоров располагаются в наиболее многообещающем районе страны и, едва заметив торнадо, стараются установить свои приборы – разумеется, названные «Тото» – на пути урагана. Пока их попытки не увенчались успехом. Скорее всего они неудачно выбирают места, думал Райан, глядя из окна на голые деревья в парке Лафайет. Кабинет советника президента по национальной безопасности привлекает гораздо больше ураганов, и, к сожалению, попасть в него куда легче.

– Знаешь, – заметил Райан, откидываясь на спинку кресла, – раньше это было намного проще. – И мне казалось, что так будет всегда, подумал он.

– Раньше в мире существовали законы, – напомнил ему Скотт Адлер. – Теперь они перестали править миром.

– Как президент справляется с международными проблемами, Скотт?

– Тебе действительно нужна правда? – спросил Адлер, хотя его слова означали: «Мы ведь находимся в Белом доме, ты не забыл этого?». Он посмотрел по сторонам, думая, а установлены ли здесь магнитофоны, записывающие все разговоры, которые ведутся в кабинете. – Так вот, мы наломали дров в Корее, но там нам повезло, удалось выпутаться. Слава Богу, в Югославии мы вели себя более разумно, потому что на Балканах не бывает везения и полагаться на него там не приходится. В отношениях с Россией тоже не сумели вести себя должным образом. Что касается Африки, то весь континент, можно считать, пошел псу под хвост. Наверно, единственное, что нам удалось за последнее время, – это торговый договор…

– Который отказались подписать Япония и Китай, – закончил за него Райан.

– А ты забыл, что мы с тобой добились успеха на Ближнем Востоке? События там развиваются весьма благоприятно.

– Наиболее горячая точка в настоящий момент? – спросил Райан, не желая выслушивать похвалу. «Успех», достигнутый на Ближнем Востоке, привел к самым неприятным последствиям и стал главной причиной, по которой он ушел с государственной службы.

– Да их сколько угодно, – пожал плечами Адлер. – Выбирай любую.

Райан кивнул.

– Что ты думаешь о государственном секретаре?

– Хансон? Политическая креатура, – без колебаний ответил кадровый дипломат. Действительно, напомнил себе Райан, Адлер посвятил всю жизнь международным отношениям и гордится этим. Он поступил на службу в Госдепартамент сразу после окончания колледжа Флетчера, где был первым в выпускном классе, и начал карабкаться по иерархической лестнице, преодолевал все препятствия, выполняя скучную и нудную работу, сторонясь внутренних политических распрей. В результате он утратил любовь первой жены и потерял почти все волосы. Джек знал, что Адлером руководила любовь к своей стране. Сын еврейского иммигранта, пережившего Освенцим, Адлер испытывал глубочайшее уважение к Америке, мало кому доступное. К тому же эта любовь не была слепой даже сейчас, когда занимаемая должность выводила его за рамки обязанностей кадрового дипломата, превратив в политика. Подобно Райану, он служил президенту, и все-таки ему достало смелости честно ответить на вопросы советника по национальной безопасности.