Доктор-мумия - [9]

Серега борзо тащил меня куда-то по коридору.

– Быстро, а то не успеем. Обход через час.

Ладно, он здесь давно, ему виднее. Я на цыпочках летел за ним. Коридор как коридор – длинный и скучный. Дверь, дверь, дверь… И все без номеров. Как Серега их различает?

– Сюда! – Он на бегу развернул меня носом к одной из дверей и толкнул.

Мы влетели в большую светлую комнату, заставленную бочками, ванночками, захламленную крючками и щепками. В ванночках кисла какая-то дрянь, подозрительно похожая на цемент.

– Оно! – шепнул Серега. – Напихай в карманы побольше и пойдем.

Я подумал, что длительное пребывание в клинике доктора-мумии сказывается на умственных способностях независимо от диагноза. Ну зачем тащить в карманах, когда тут полно всяких склянок и коробочек? Я заглянул под стол и вытащил пустую трехлитровую банку с несодранной этикеткой «Огурец маринованный „Дедушкин“ и начал перекладывать дрянь туда. Серега посмотрел, крякнул, нашарил под тем же столом другую банку („Помидор зеленый „Бабушкин“, – гласила этикетка на ней, если кому интересно) и одним движением зачерпнул полбанки. Глянул на мою, сказал: «Хватит, пошли“ – и подтолкнул меня к выходу. Если обход через час, то и впрямь стоит поторопиться: Дупло ведь не будет вылезать из саркофага за две секунды до обхода. Покидание саркофага – дело медитативное, неспешное. Надо же отбросить все мысли о возвышенном, вернуться на грешную землю, настроиться на обход… Не удивлюсь, если мумия уже начал потихоньку вылезать.

Мы неслись по коридору с банками наперевес. Серегу по-прежнему рвало червями. Я бежал за ним и то и дело поскальзывался на черненьких склизких тельцах. Ничего, еще полчаса – и все пройдет.

Мы успели: док еще находился в своем саркофаге. Изнутри слышалось методичное поскрипывание пера: работает наш доктор-мумия, старается для науки. А тут мы приперлись: варвары с цементом или что оно там, у нас в банках, такое…

Серега приложил палец к губам и прокрался в угол кабинета к саркофагу. В четыре руки мы быстренько зацементировали его – успел бы раствор подсохнуть! Жаль, гвоздями нельзя – нашумим. Кажется, Серега подумал о том же самом. Он пробрался к стеклянному шкафчику с лекарствами, вытащил какой-то зелено-коричневый порошок и протянул мне:

– Подсыпь.

Я методично принялся засыпать слой раствора в надежде, что это поможет ему затвердеть быстрее. Скрип пера в саркофаге оборвался, послышалась возня. Черт, мы же старались работать тихо! Ох, засек нас доктор-мумия… Я высыпал остатки порошка и на цыпочках отошел. Надо сматываться! Крышку саркофага толкнули изнутри, сильнее, еще… Хлоп! Крышка слетела на пол, и на свет показался доктор.

– Буэ! – выдал Серега наше присутствие.

Убегать было поздно.

– Только не нужно лгать, что ваши помыслы были чисты! – вопил доктор, указывая на перемазанный саркофаг и на Серегиных червей. Да уж, чистоты никакой.

– Я знаю, что вы замыслили! Как просто: подловить человека, когда он творит и беззащитен пред грешным миром, и запечатать в саркофаге… Как вы могли?

Да в том-то и беда, что не смогли. Никак. Я старался молчать, чтобы не злить нашего врага. Мало ли какую гадость ляпнет разозленный Дупло, а я не хочу стать ослом, как Геннадий. Серега грустно плевался червями.

– Чего ты все плюешься-то? – завопил на него доктор-мумия. – Ты уже давно поправился, здоровый бугай! – Он посмотрел на меня. – И ты – тоже! Вон отсюда! Ваши благородные предки вам этого не простят!

Серегу прекратило тошнить, и он, не веря своему счастью, рванул прочь из кабинета. Я за ним. Вон отсюда! Домой! К Танюхе! К школе! Ура!

– Надеюсь, вам у нас понравилось, – съехидничала девушка на «ресепшн», когда мы пробегали мимо. – Хорошего дня!

Мы выскочили на улицу и ломанули прочь. Впереди Серега, я за ним. Бегом, потому что мумия мог накидать в спину еще тонну проклятий. Оно нам надо? И так еле вырвались на свободу. В ушах еще звенел скрипучий голос мумии: «Ваши благородные предки вам этого не простят!»

Пробежав пару дворов, Серега замедлил шаг и плюхнулся на лавочку на подвернувшейся детской площадке отдышаться. Я рядом.

– Веришь? – спросил я.

Серега помотал головой.

– И я не верю, – кивнул я. Помолчал и добавил: – А Вана с Кирюхой надо оттуда вытащить. Да и Геннадия жалко.

– Его-то за что? – фыркнул Серега, – Его там насильно никто не держал, если б захотел, давно бы сменил работодателя. Осел – он и есть осел. – Серый наконец отдышался, сплюнул – обычно, слюной! – и выдал: – Что-нибудь придумаем. «Аську» мою запиши…

– Не на чем.

– Блин! И мне.

И тут наш суперконструктивный диалог прервали. Я с самого начала не поверил, что кошмар так быстро кончится, и был прав.

Потому что по двору, по самой детской площадке, сшибая качели и турники, скрипя костями и воняя тухлятиной, так что в глазах щипало, на нас надвигалась целая армия оживших скелетов. Штук двести их было, наверное.

Глава IX Чаепитие со скелетами

Кто сказал, что скелеты белые? Сюда мне этого лоха, я его с девушкой познакомлю. Вон с той, желтовато-серой, кокетливо натягивающей на голые коленные суставы коричневую с бахромой ветошь – то, что когда-то было юбкой.