Доктор Кто. Легенды Асхильды - [7]

– Маг будет искать нас, – сказала она царевичу.

– И не только он, – рассмеялся Карим. – Мой отец тоже отправится на поиски. Даже не знаю, кого из них я боюсь больше. И все же вот он я, рядом с тобой, – герой в поисках приключений.

– Приключений? – переспросила Асах, оглядывая пустыню вокруг.

– А как же иначе, – снова улыбнулся царевич. – Ты путешествовала с Синдбадом, сражалась с Чародеем, искала сокровища. Сейчас начинается следующая глава этой истории.

– Слушаю и повинуюсь, господин, – пожала плечами Асах. – Кстати, а деньги у вас есть?

– Нет. Я о них как-то не подумал.

– Что ж, значит, эта новая глава и впрямь будет интересной…

Немало миль отделяло их от ближайшего человеческого жилья, но в конце концов, соблюдая величайшую осторожность, служанка и царевич нашли себе скромное пристанище в хижине на краю маленького городка. Асах эль Дир умела ткать, и ткани, выходившие из-под ее руки, поражали замысловатыми узорами. Их Карим продавал на рынке. Жили беглецы небогато, но счастливо. Засим их и оставим.

Дни сменялись ночами, на смену ночи снова приходил день, но Чародей из Моравии не оставлял своих поисков. Весь подлунный мир обшарил великий маг, а туда, куда вход ему был заказан, деньги пропускали слуг, готовых пересекать моря и пустыни по его повелению.

Дни сменялись ночами, а калиф Багдада все скорбел по своему потерянному сыну.

– Вини во всем колдунью из неверных, это она похитила Карима, – убеждал его Чародей, и калиф ему верил.

Синдбада заперли в самом мрачном подземелье царского дворца, но вскоре калиф придумал для него новое наказание.

– Пусть возле ворот главной мечети построят темницу, окна которой всегда будут открыты, – велел он. – Предатель Синдбад, одетый в рубище, будет сидеть в ней у всех на виду, и каждый правоверный мусульманин сможет плюнуть ему в лицо, проходя мимо. Это подходящее наказание для человека, который связался с неверными.

Визирь позаботился о том, чтобы этот приказ был исполнен. Однако Синдбад принял свою кару с таким достоинством, что вскоре симпатии горожан переместились на его сторону. Засим его и оставим.

*

Далеко-далеко, на другом краю света, Асах эль Дир наставляла царевича Карима, понимая, что рано или поздно Чародей отыщет их.

– Каждый день приходи на рынок и продавай мои ткани, – говорила она. – Часть денег можешь оставить себе, но никогда не трать их на вино. Не рассказывай о том, откуда ты родом; никому не говори, откуда эти ткани и кем они вышиты. И никогда, слышишь, никогда не приводи к нашему дому чужих, даже если тебе покажется, что вы стали друзьями.

– Слушаю и повинуюсь, госпожа, – отвечал Карим, отправляясь на рынок.

Время шло, а царевичу и в голову не приходило нарушить наказ Асах, потому что никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым. Не только умна и ловка была служанка Синдбада, – она еще и умела развлечь любимого, не давая ему скучать. Не зная о том, Карим был отличным торговцем – честным и любезным, – и вскоре на рынке только и спрашивали, что о его тканях. Что бы Асах ни давала ему, все продавалось за час-другой. Время – лучший друг и самый опасный враг, а у Карима его становилось все больше.

Вскоре он нашел неподалеку от рынка таверну, где было прохладно даже в самый жаркий день. Еда здесь была вкусна, а вино – еще вкуснее, но царевич помнил слово, данное любимой, и никогда не выпивал больше стакана перед тем, как отправиться домой.

Однажды к столу Карима подсел пожилой мужчина, который выглядел и вел себя, как великий мудрец. Он похвалил юношу за то, как тот ведет дела и держит себя на рынке. «Вы гораздо умнее любого торговца, которого я встречал», – сказал старец.

Карим рассмеялся и начал было объяснять, что он вовсе не торговец, но вовремя вспомнил наставления Асах и поспешил прочь.

На следующий день старик снова нашел его в таверне. На сей раз он не мог сдержать восторга от тканей, которые продавал царевич. «Вышивка на них великолепна. Нечасто встретишь такие узоры в наших краях. Мне доводилось видеть их, лишь когда я торговал с северянами», – сказал старец.

Карим изумился и начал было объяснять, что узоры придумывает и вышивает не он сам, но вовремя вспомнил наставления Асах и поспешил прочь.

На третий день старик снова пришел к нему, держа в руках стакан вина. «Друг мой, позволь поднести тебе эту чашу», – сказал старец. Царевич хотел отказаться, но тот настаивал: «Вино очень дорогое. Жаль будет, если оно пропадет».

Карим не смог отказать почтенному мудрецу и принял чашу. Вино оказалось отменным: оно холодило горло и горячило кровь.

– Даже во дворце моего отца не подавали такого, – признался он старцу, но тот, казалось, не расслышал.

Они выпили вместе, и старец приказал налить еще.

– Вы прекрасный собеседник, мой господин, – заметил он. – Редко встретишь человека столь талантливого и полного достоинства.

Речи и вино лились в тот вечер рекой, и Карим лишь к ночи вспомнил, что его ждут дома. Ноги плохо держали царевича, а разум не слушался, потому старец отправился провожать его. Возле ворот они спешно простились – пришли на память Кариму мудрые слова возлюбленной, и на сердце у юноши стало тревожно. Встревожилась и Асах, впервые увидев его таким, но царевич прикрикнул на нее, чтобы помнила свое место и возвращалась к работе.