Доктор Хаус, которого создал Хью Лори - [8]

«То, что нас действительно беспокоило… это была забота о Словах, — размышляет Лори. — Текст Вудхауза обладает способностью полностью владеть вниманием читателя; на экране же эти дивные предложения часто кажутся наваждением, подобно привлекательной особе противоположного пола, промелькнувшей в окошке такси. Вы, как зритель, отчаянно пытаетесь поймать образ в своем сознании — но слишком поздно. Вдруг наступает перерыв на рекламу, и некто начинает объяснять вам, как вы рискуете, поглощая по утрам неправильные хлопья».

Естественно, продюсер, столкнувшись с такой реакцией актеров, тут же принял решение во что бы то ни стало уломать парочку этих разборчивых интеллектуалов. Фрай и Лори еще немножко подумали над предложением и… согласились — к величайшей радости фанатов Дживса и Вустера по всему миру.

«Вот так несколькими месяцами позже я обнаружил себя в двубортном костюме в стиле принца Уэльского, в то время как мой коллега примерял дома ужасающих размеров котелок, — пишет Лори, — и мы оба были по уши загружены изучением новых для нас дисциплин. Стивен был озабочен развитием навыков бесшумного вскрытия бутылок, а я — разработкой стиля беззаботного верчения тростью».

Конечно, опасения Фрая и Лори по поводу трудностей при исполнении ролей персонажей Вудхауза не были абсолютно беспочвенны.

«Довольно скоро я обнаружил, что выучился массе новых вещей, — вспоминает Лори. — Как правильно курить сигары и управлять „астон-мартином“ 1927 года выпуска, как смешивать мартини — с пятью или одной частями воды (исключительно в аспекте работы над образом), как влезть в гетры быстрее чем за сутки и все прочее в таком же роде».

Аналогичным образом и Фрай осваивал все премудрости ремесла своего персонажа. И вот наконец дуэт достиг той степени слаженности и взаимопонимания, которая и требовалась для столь непростой работы.

Результатом этого и явился фильм, полюбившийся как зрителям, так и критикам. Однако Лори в типичной для него пессимистической манере все равно сомневался, что столь удачной телеадаптации Вудхауз обязан прежде всего ему с Фраем.

«Действительно, можно надеяться, что Вудхауз на экране — все эти прелестные декорации, занятные костюмы, забавная мимика актеров, — кое-что дает зрителю, но никогда не сможет заменить его книг. Это немного напоминает кулинарное искусство: блюда с фуа-гра на подложке из трюфелей, с гарниром из лобстеров и икры могут произвести на вас неизгладимое впечатление — но они не явятся такими уж замечательными, если за вас это будут разжевывать другие. Вам надо самим взять в руки ложку и самим решать, когда жевать, а когда глотать».

Все эти сомнения по поводу успешного переноса Вудхауза с книжных страниц на небольшой экран имели основания. Однако адаптация была возложена на весьма подходящего человека, можно сказать, ветерана сценарного искусства, Клива Экстона, которому удалось разработать удачную форму для сведения вместе нескольких коротких рассказов в единый формат часового телевизионного эпизода. На сайте Британского института сцены Майкл Брук так высказался о работе Экстона: «Хотя многим грандиозным комическим материалом, конечно, пришлось пожертвовать, и „Дживс и Вустер“ ни в коем случае не может заменить книг Вудхауза, однако адаптация Экстона оказалась на удивление близка к духу оригинала. И, как заметил один из критиков, среди телепродуктов, о которых мы привыкли слышать лишь слова типа „позор“, появилось нечто безусловно чарующее».

Итак, в середине 90-х годов дела у Хью идут неплохо, или, как любят говорить британцы, «от вершины к вершине». После ролей в «Черной Гадюке», «Дживсе и Вустере» и «Шоу Фрая и Лори» у Хью прибавляется работы и в качестве актера, и в качестве режиссера — в шоу «Посмотрите, в каком положении мы оказались!», которое запустил его кембриджский приятель Джон Клиз. Кроме того, Лори появился в блестящем образчике только зарождающегося искусства видеоклипа — в клипе на песню Энни Леннокс «Прогулки по битому стеклу» (1992) в наряде принца регента Георга все из той же «Черной Гадюки», что прекрасно дополнило его более ранний опыт в этой области: в 1986-м он снялся в роли ученого в клипе Кейт Буш «Эксперимент IV».

Несмотря на то что известность Лори основывалась в первую очередь на его комедийных работах, он старался расширить свою карьеру и в другом направлении — на большом экране. Конечно, мы привыкли думать, что стремление попасть в мир большого кино логично для актера, сделавшего себе имя на съемках коротких телевизионных эпизодов. Однако, как объяснил Хью в своем интервью Chicago Sun-Times, это суждение не совсем верно в отношении английских актеров — по крайней мере, для актеров с его опытом.

«Среди британского актерского братства… которого на самом деле не существует, например, из-за вероломства, но ладно, давайте делать вид, что оно есть… так вот, среди этого самого актерского братства бытует снобизм по отношению к кино — как к виду чисто коммерческому, и особенно это касаемо кино американского».

Невзирая на эту точку зрения, Лори приступил к работе в большом кино еще в начале 90-х. Так, в 1992 году он сыграл роль Роджера Чарльстона в трагикомедии «Друзья Питера» — фильме, сюжет которого построен на встрече Нового года компанией бывших однокашников в загородном поместье одного из них с целью поболтать о старых золотых денечках. Режиссер фильма Кеннет Брана и сценарист Рита Руднер также снялись здесь в компании с Лори, Фраем и Томпсон. Надо сказать, что фильм стал классикой жанра, наряду с лентой «Четыре свадьбы и одни похороны» (1994), а игра Хью и поныне впечатляет.