Доктор Гоа - [109]

– То есть Индия для вас, как я понимаю, – это пространство внутренней свободы?

– Как минимум.

– А как максимум?

– Здесь очень высокая способность материализации мысли. Я заметил, что здесь все происходит так, как я подумаю, когда представлю, чего бы мне по-настоящему очень хотелось. В Москве на такие вещи уходит полгода-год, а здесь – две недели, например. Происходят абсолютно странные вещи, вплоть до встреч с людьми, которых ты мог бы никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах в жизни больше не увидеть. А тут – ты только об этом человеке подумал – и он окликает тебя на улице. И ты понимаешь потом в общении, что и он о тебе думал. Синхрон такой происходит.

– А как ваша семья отнеслась к тому, что вы по полгода в Гоа?

– Мама меня сначала не хотела отпускать, у нее началась паника. А папа у меня – офицер полиции, 35 лет прослужил. Но ведь я уже был самостоятельным человеком. Постепенно они поняли, что теперь вот так: у меня – своя, другая, взрослая жизнь, которую я строю как хочу. Все попытки поссориться на эту тему я пресекаю. В индуизме есть такая вещь, как необратимая карма. Ни в коем случае нельзя ссориться с родителями, иначе в жизни ничего не будет получаться.

– Йогой или другими практиками занимаетесь тут?

– Нет. Не хочу подходить к этому несерьезно. В Москве я занимаюсь восточными единоборствами. Но все равно это скорее познание жизни через боевое искусство. Я здесь понял: неважно, чем ты занимаешься – архитектурой, живописью, музыкой, – основные принципы все равно соблюдаются в зерне: все – в одном и одно – во всем.

– А как вам местные религии?

– У меня это не вызывает отторжения, я это уважаю. Стараюсь не шутить по поводу индийских богов, хотя их так много и, казалось бы, что это за бред: слоники какие-то? Тем не менее мое сознание допускает это.

– Многие люди говорят, что Индия очень сильно изменила их жизнь. Как вы думаете, почему так происходит?

– Не знаю. Но это действительно происходит. Ты можешь что-то планировать, рассчитывать, но Индия все равно все расставит так, как нужно. И она даст то, что нужно, а не то, что тебе хотелось бы. А многих Индия буквально выплевывает, выдавливает, выкидывает. Приезжал один мой друг. Через несколько дней поехал купить воды, а вместо этого оказался в турагентстве, купил билет и улетел обратно назавтра в пять утра. Собирал сумку, сам не понимая, что происходит, почему ему нужно улетать, но понимал, что нужно. Это работа каких-то очень тонких материй. А если собственные каналы – грубые и тонких ты чувствовать не можешь, то просто, как марионетка, повинуешься тому, что тебе говорит Индия.

– Я слышала историю об одном парне, которому тут все страшно не нравилось, и очень скоро его укусила змея, пришлось уезжать… А у меня вот другая проблема. Меня, как говорится, колбасит. Болячки вылезают разные, спать не могу…

– Очень типичное состояние! Мы с друзьями его в шутку называем огоаниванием. Действительно, вылезают всякие недомогания. У меня каждый год происходят такие вещи: очищение. Рвота бывает, понос, температура поднимается. В эмоциональном плане ломки: смятение, терзания, тревога, постоянные перепады настроений. Это идет внутренняя чистка, настраиваются датчики твоего равновесия, происходит убийство чего-то лишнего в тебе, того, что давно сидит и сопротивляется, тоже хочет оставаться в этом теле. Это абсолютно нормальный процесс, многих здесь очень сильно ломает, буквально крутит. Именно поэтому многие и уезжают неожиданно и больше никогда не возвращаются. Может быть, даже немного обидно было бы знать, что вы не проходили этих процессов, ведь они не у всех бывают. Это скорее означает, что Индия принимает, просто есть какие-то проблемы, нужно работать: над собой, над своим сознанием.

АНЯ

На Мандремском пляже всегда полно беременных и мам с младенцами – целая большая компания. Это женщины, которые приезжают рожать к нашей акушерке Злате. Там, под бамбуковым навесом, я впервые увидела Аню: красивую, крупную, уверенную в себе блондинку с очаровательной новорожденной девочкой-индианочкой. Я знала, что муж Ани – молодой гоанец, официант из местного ресторана. Мы договорились об интервью, и в самом конце сезона я пришла к Ане в гости, в небольшую квартирку в гестхаусе с видом на море.

Мне 32 года. Я родом из Подмосковья. По специальности – переводчик. А еще у меня есть свой магазин в Москве – косметика, парфюмерия. Сюда приехала год назад на весь сезон – заниматься йогой. У меня тогда были серьезные отношения с немцем бразильского происхождения, мы собирались пожениться. Хороший был человек: и щедрый, и умный – все при нем. Я была с ним в Китае, оттуда прилетела сюда. Мы планировали, что на католическое Рождество я полечу к нему в Австрию, мы там покатаемся на сноуборде, а потом я либо вернусь сюда, либо, если захочу, останусь с ним. Но 12 декабря у меня тут завязался роман с Ешвантом. Мы познакомились за месяц до этого – он обслуживал нас с подругой в ресторане. И как-то сразу возникло ощущение, что я дома, что я вообще здесь всегда жила. Наверное, это из-за него. Это первый человек, в глазах которого я увидела Бога.