Доктор Данилов на кафедре - [64]
— Ну, мало ли какие бывают обстоятельства, — заулыбалась Полякова. — Может, кому свекровь или тещу подальше отселить надо. Сестра торопится, хочет продать дом как можно быстрее, под серьезный интерес готова хорошо скинуть.
— Какой смысл торопиться? Недвижимость постоянно растет в цене, — тоном знатока сказала Короткевич. — Самое выгодное вложение.
— Это квартира в Москве — выгодное вложение, Яна. Растет в цене, особого пригляда не требует, и сдавать ее можно. А дом в деревне без постоянного ухода ветшает со страшной силой. В итоге он не столько растет в цене, сколько требует денег… приличных, между прочим, тысяч десять-пятнадцать ежемесячно. Очень дорого стоит привоз, за морем телушка полушка… — как раз тот случай. И работа дорогая, цены выше московских.
— Да ну! — не поверила Колосова. — Это же провинция…
— Мало мастеров, нет конкуренции. В Москве люди друг у друга работу рвут, оттого и не заламывают цены. Я в мае меняла двери в ванную и туалет, так за установку платила по две с половиной тысячи, с врезкой замков, как говорится, под ключ. А с сестры за то же самое запросили пять тысяч! Потом скинули до четырех, и ниже ни в какую. Не хочешь — ставь сама!
— Две с половиной тысячи за установку двери! — Короткевич покачала головой. — А нам за наркоз тысячу сунут и чувствуют себя благодетелями! Зачем я пошла в мединститут?
— Надо было в столярное ПТУ, — поддела Колосова. — Не надо расстраиваться, жизнь вспять не повернешь. К тому же не так все и плохо, Яна Зиновьевна…
— Не так, не так, — согласилась Короткевич. — Но все-таки…
— То — дверь! — с пафосом сказала Колосова. — Поставишь и любуйся, открывай — закрывай. А то — наркоз, — тон изменился, последовал пренебрежительный взмах руки, — фьють — и нету, было и прошло. За такое и триста рублей много.
— Триста рублей — циничное надругательство над медициной! — Короткевич повысила голос. — Я и пятьсот возвращаю, говорю, что если нет возможности, то и напрягаться не стоит. В сентябре сказала это владельцу ресторана «Сирано»…
— Это который на Зубовском бульваре? — уточнила Полякова.
— Он самый!
Полякова выпятила нижнюю губу и покивала головой, выражая таким образом свое восхищение, что ли.
— Не самый последний кабак в Москве, да? А владелец пытался отдариться двухсотрублевой бутылкой молдавского вина! Да еще так торжественно ее преподнес, словно дар бесценный.
— Ничего себе! — хором удивились Полякова и Колосова.
Сааков сделал страшные глаза — какой ужас!
Данилов, которого подобные темы не интересовали, подумал, что неплохо бы было как-нибудь купить вина и сварить глинтвейн. Если подержать на плите подольше, то весь спирт улетучится, так что Елене как кормящей матери будет можно выпить стаканчик. Нет, все равно нельзя — там же пряности, без них глинтвейн не тот. Одному же пить глинтвейн не хотелось, это коллективный напиток, располагающий к неторопливому общению долгими зимними вечерами. Пить глинтвейн в одиночку все равно, что одному есть фондю или, скажем, шашлык.
— И что бы вы думали? — Короткевич выдержала небольшую паузу. — Он ответил мне народной мудростью: «Дареному коню в зубы не смотрят» — забрал бутылку и был таков!
— А ты думала, что он смутится, покраснеет, полезет дрожащими ручонками в бумажник и добавит в придачу к бутылке штуку евро? — иронично поинтересовалась Полякова. — Все бизнесмены — те еще жлобы! За копейку удавятся. Щедрость у них своеобразная, весьма и весьма… Иначе и нельзя: если будешь швыряться деньгами направо и налево, то очень скоро разоришься.
— Я не говорю о том, чтобы швыряться деньгами, — красивые ухоженные брови Яны Зиновьевны (не широкие и не тонкие, а в самый раз) сошлись на переносице. — Я говорю об элементарной человеческой порядочности. Врачи из отделения его, видите ли, не устроили, он захотел, чтобы наркоз ему давала я. Попросил, намекнул, можно сказать, пообещал. Ну, раз человек просит, как ему отказать… А он мне бутылку красного за две сотни! Нет, вру — за сто восемьдесят пять рублей, именно столько это пойло стоит в супермаркете возле моего дома! Я не знаю… Это как рубль в руку сунуть — на, мол, на бедность!
— Когда я был маленьким мальчиком и подрабатывал медбратом в приемном отделении тринадцатой больницы, — начал вспоминать Сааков, — то отблагодарить меня обещали очень часто, но делали очень редко…
— Артур Бениаминович! — перебила Короткевич, вопреки обыкновению, обращаясь к Саакову на «вы» и по имени-отчеству. — Не сыпьте соль на мои душевные раны, лучше составьте компанию для медитации!
— Всегда готов! — Сааков вскочил на ноги и похлопал себя по левому карману рабочих «пижамных» штанов, проверяя, на месте ли сигареты.
Официально ни на кафедре, ни в больнице курение категорически не приветствовалось, поэтому сигареты прятались подальше. Если сунуть пачку в карман халата, то непременно прицепится заведующий кафедрой или кто-то из больничной администрации. Сотрудники кафедры курили конспиративно: запирались в каком-нибудь кабинете и пускали дым в окно. «Каждый раз чувствую себя школьником, — говорил Сааков, — так и жду, что вот-вот директор школы в дверь, вломится».
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
«А-А-А-А… Рожааююю..!» После работы на Скорой помощи доктор Данилов не думал, что его сможет что-то еще удивить и напугать в этой жизни. Не думал, пока не устроился в обычный московский родильный дом, после чего и началась эта История. Все жуткие и смешные рассказы, которые вы когда-либо слышали об этом месте — правда. Но это только верхняя часть айсберга. Андрей Шляхов знает, о чем говорит. Он сам был врачом. Мужчины, покиньте помещение! Слабонервным тут не место!
«Вам интересно узнать, как на самом деле проходят будни в сумасшедшем доме? Звери-санитары и не совсем нормальные врачи – именно с этим сталкивается доктор Данилов, когда благодаря весьма странным обстоятельствам попадает в „желтый дом“. Добро пожаловать, дорогой читатель! С уже полюбившемся многим героем вы узнаете, в какой цвет обычно выкрашены палаты и что происходит, когда звучит команда „отбой“. Действие романа Андрея Шляхова разворачивается в зловещем, абсурдном, но очень интересном месте. Как говорил Кастанеда: «мы боимся сойти с ума.
Психиатра из диспансера Савелия Лихачева просят расшифровать загадочные убийства, на первый взгляд не связанные между собой. В районе Останкино орудует маньяк. Оперативники не могут найти никаких зацепок. Возможно, медицинские познания в области человеческой психики помогут найти оборотня.Новое развитие бестселлеров цикла «Приемный покой» от Андрея Шляхова.
В этой книге собраны самые яркие, искрометные, удивительные и трагикомичные истории из врачебной практики, которые уже успели полюбиться тысячам читателей.Здесь и феерические рассказы Дениса Цепова о его работе акушером в Лондоне. И сумасшедшие будни отечественной психиатрии в изложении Максима Малявина. И курьезные случаи из жизни бригады скорой помощи, описанные Дианой Вежиной и Михаилом Дайнекой. И невероятные истории о студентах-медиках от Дарьи Форель. В общем, может, и хотелось бы нарочно придумать что-нибудь такое, а не получится.