Доктор Бирч и его молодые друзья - [4]

Какъ тяжело быть послѣднимъ ученикомъ, большимъ, неуклюжимъ, четырнадцати-лѣтнимъ малымъ, и видѣть себя позади шести-лѣтняго крошки, у котораго еще и выговоръ не образовался.

Въ такомъ положеніи былъ у Бирча мистеръ Гэльксръ. Онъ — самое честное, доброе, дѣятельное, смѣлое созданіе. Онъ многое сдѣлаетъ вамъ лучше всякаго другого мальчика. Онъ взлѣзетъ вамъ на дерево, онъ мастеръ перепрыгивать черезъ рвы, играть въ криккетъ, ныраеть и плаваетъ онъ въ совершенствѣ; за столомъ онъ уберетъ вдвое больше противъ иной дамы (какъ это очень хорошо знаетъ миссъ Бирчъ); онъ обладаетъ прекрасною способностью вырѣзывать ножикомъ изъ дерева фигурки; онъ дѣлаетъ и раскрашиваетъ маленькіе колясочки; онъ вамъ разберетъ часы по частямъ и сложитъ ихъ опять. Онъ ко всему способенъ и не умѣетъ только учить уроковъ; тутъ только онъ сидитъ самымъ несчастнымъ существомъ въ концѣ класса. Когда крошечныя малютки поступятъ въ школу изъ класса миссъ Раби (правда, она лучшая въ мірѣ наставница), они тотчасъ обгоняютъ бѣднаго Гэлькера. Его бы отдали также подъ ея команду, но онъ очень великъ. Иногда мнѣ казалось, что эта отчаянная тупость есть только хитрость бѣднаго плутишки, и что онъ добивается именно того, чтобъ его перевели въ классъ миссъ Раби: еслибъ она согласилась учить меня, я самъ готовъ бы былъ надѣть дѣтскій передникъ и маленькую курточку, но нѣтъ! эта природная неспособность къ латинской граматикѣ.

Еслибъ только вы видѣли, что у него за граматика! Листы и обертка всѣ выщипаны и обтрепаны. Многихъ страницъ недостаетъ совсѣмъ: Гэлькеръ вырвалъ ихъ локтями, сидя и работая изо всѣхъ силъ надъ непонятною для него книгою; онъ истрепалъ ее и размочилъ горькими слезами. Но посмотрите, какъ онъ стираетъ съ листковъ ладонью эти слезы, какъ онъ принимается за урокъ снова и снова — и все-таки не въ силахъ одолѣть его……….

Между нами будь сказано, докторъ порядочно трудился надъ Гэлькеромъ, но мальчикъ былъ такъ безчувственъ, какъ будто принялъ хлороформа. Наконецъ Бирчъ усталъ его наказывать и предоставилъ его итти своей дорогою. Когда Принсъ спрашиваетъ уроки, онъ не можетъ воздержаться отъ смѣха и обращается къ мастеру Гэлькеру саркастическимъ тономъ: «Мастеръ Гэлькеръ, простите мою смѣлость, если я освѣдомлюсь, помогли ли вамъ ваши блистательныя способности постигнуть различіе между тѣми словами, которыя грамматики называютъ существительными, и тѣми, которыя они называютъ прилагательными именами? Если нѣтъ, то, можетъ быть, мастеръ Фердинандъ Тиммипсъ объяснитъ вамъ это различіе». И Теммипсъ пищитъ надъ ухомъ Гэлькера.

Я бы совѣтовалъ Принсу оставить свои подсмѣиванья надъ бѣднымъ малымъ. Онъ единственный сынъ у вдовы-матери, которая любитъ его всею силою души своей.

VI Два слова о миссъ Бирчъ

«Джентльмены, и особенно младшіе и самые слабые здоровьемъ воспитанники, будутъ пользоваться постояннымъ присмотромъ и нѣжною заботливостью миссъ Зои Бирчъ, сестры содержателя, которая поставитъ себѣ пріятнѣйшимъ долгомъ замѣнять для нихъ (сколько это возможно) отсутствіе материнской дружбы.» Уставъ Родвель-Роджисской школы.

Статья прекрасная въ циркулярѣ доктора, и миссъ Зоя Бирчъ (прелестная двадцати-пяти-лѣтняя березовая [2] распуколка, съ носомъ краснымъ и лицомъ кислымъ какъ дикое яблоко) представлена чуднымъ созданіемъ. Но я желалъ бы знать, кто согласился бы назвать миссъ Зою своей матерью?

Въ домѣ было только два существа, которыхъ она не пугала: миссъ Флора и я…. нѣтъ! я тоже боялся Зои, несмотря на то, что мнѣ извѣстны были о ней разныя исторіи; ню все остальное трепетало передъ нею, отъ доктора до бѣднаго Франциска, слуги, которому часто доставалось отъ нея.

Докторъ былъ величественный и по наружности строгій человѣкъ, но въ душѣ онъ былъ слабъ и добродушенъ; онъ любилъ болтовню и бутылку съ портвейномъ. Я, впрочемъ, сошелся съ нимъ гораздо лучше, нежели мистеръ Принсъ, который немного унижалъ его и считалъ его литературныя произведенія безстыднѣйшимъ шарлатанствомъ. Часто въ солнечные послѣобѣденные часы докторъ, бывало, говоритъ мнѣ: «Мистеръ Т., не выпить ли намъ, сэръ, еще по стакану этого винца за жолтою печатью? вы, кажется, такъ его любите» (а самъ онъ любилъ его еще больше), и мы дѣйствительно выпивали еще по стакану, если только не появлялась между нами эта старая Зоя и не совала мнѣ подъ носъ своего жалкаго, жиденькаго кофе. Она вѣчно ворчитъ, бранится, толкается, кричитъ на горничныхъ, нападаетъ на миссъ Раби, мучитъ маленькихъ воспитанниковъ и бранится съ большими. Она знаетъ, сколько съѣстъ въ одинъ разъ каждый мальчикъ, она подчуетъ жирнымъ кушаньемъ тѣхъ, которымъ оно вредно, и предлагаетъ недожаренную говядину тому, кто ея не любитъ. Лучшее для нея время то, когда она утромъ является въ спальню маленькихъ воспитанниковъ, съ чашкою англійской соли и ломтикомъ хлѣба. Фи! отъ одного воспоминанія меня пронимаетъ дрожь. Я видѣлъ только разъ, какъ она давала это лекарство маленькому Бильсу, и ея непріятное присутствіе сдѣлалось для меня еще противнѣе.

Если же мальчикъ заболѣетъ серьезно, то, вы думаете, она просидитъ у его постели хоть одну ночь? Какъ бы не такъ! Когда былъ боленъ маленькій Чарлей Дависонъ (тотъ самый, котораго мягкій локонъ хранитъ у себя миссъ Раби) — полковникъ, отецъ его, былъ на ту пору въ Индіи — не другой кто, какъ Анна Раби ходила за нимъ; она сидѣла надъ нимъ, когда онъ лежалъ въ бреду; она никогда не оставляла его, пока онъ былъ живъ, и сама закрыла ого глазки, которые никогда уже не будутъ блестѣть, никогда не подернутся слезою. Да, Анна была его сидѣлкою, Анна оплакала его, а миссъ Бирчъ написала письмо о его смерти и получила золотую цѣпочку съ медальономъ, которую полковникъ прислалъ ей знакъ своей благодарности. И отчего умеръ Франкъ Дависонъ? отъ вѣчнаго преслѣдованія миссъ Зои. Я увѣренъ, что еслибъ онъ уѣхалъ въ Индію, чтобы вступитъ въ тотъ полкъ, которымъ командовалъ его храбрый отецъ, то ужь не присылалось бы оттуда больше каждый годъ шалей и подарковъ доктору и миссъ Бирчь и, что если она мечтала, что полковникъ когда нибудь воротится въ Англію и женится на ней (за ея нѣжность къ его осиротѣвшему ребенку, какъ онъ выражался всегда въ своихъ письмахъ), то послѣ этого она должна была бы разстаться съ такой мечтою. Но всѣ эти событія произошли очень недавно — только семь лѣтъ назадъ — и я слышалъ о нихъ только кой-что отъ миссъ Раби, которая была тогда еще дѣвочкою и только что пріѣхала въ Росвель-Реджисъ. Она никогда не можетъ говоритъ безъ душевнаго волненія объ этомъ рѣдкомъ мальчикѣ. Его смерть сдѣлала глубокое впечатлѣніе на ея нѣжное сердце.