Доктор 2 - [13]
Либо, как вариант, был отдельный индивидуум, кто снаружи «подсвечивал» лимфоцитам пациента цель в виде мутировавших клеток…
Зачитавшись и задумавшись, ловлю себя на непреодолимом желании пройтись.
Состояние, которое испытываю прямо сейчас, близко к эйфории. Есть очень большая разница между словами:
— «нерешаемая проблема»;
— и «проблема, нерешаемая большинством известных сегодня методик».
Понимаю, что если дам себе волю — то прямо сейчас разовью бурную деятельность в квартире и, скорее всего, разбужу Лену. Например, в порыве энтузиазма начну что-нибудь готовить на кухне, начав греметь кастрюлями.
Чтоб обуздать не уместные среди ночи порывы, наскоро одеваюсь и выхожу на улицу.
Шагаю по микрорайону, наслаждаясь летним ночным теплом. Иду в сторону спортплощадки: нужно выплеснуть явно ненужный излишек энергии. Появившийся после понимания, что нужно сделать.
Пока, правда, не понимаю, как. Но уже предполагаю, как буду с этим разбираться.
На спортплощадке прохожу по очереди брусья, турник, снова брусья.
Потом зависаю на наклонной доске для пресса на три минуты. По окончании упражнения, остаюсь лежать на доске для пресса головой вниз, глядя в небо и перебирая варианты.
«Подсветить» опухоль и её метастазы лимфоцитам снаружи — раз. Для меня — решаемо. Муторно, вагон работы, но — решаемо. Примерно как столовой ложкой разгрузить бочку сахара. Занудно, но более чем реально.
На уровне контраста частот, попробовать обучить «родные» лимфоциты конкретно данного организма «видеть» раковую мутацию. Два.
Комбинация первого и второго вариантов — три.
Перебираю в голове варианты расстановки игл на теле и подаваемых частот.
В этот момент, на площадку трое мужчин вытаскивают женщину.
Наверное, они меня просто не видят — лежу на доске для пресса, сливаюсь с фоном, ещё и в теневом углу.
Они начинают переговариваться, для меня вполне различимо. Вижу, кстати, лично я их очень отчётливо. Даже какие-то рисунки на них, сделанные на нижних слоях кожи несмываемой краской.
— Жива? Ты не сильно её?
— Да жива, очухается… Хотя, всё равно потом в расход. Не оставлять же!
— Ну так ещё по разу пройдёмся!
Поначалу я невнимательно посмотрел. Женское тело на поверку оказывается девочкой моего возраста. Без сознания. Несколько раз уже изнасилованной. Именно этой троицей. Физиологические жидкости вообще очень контрастны в проекции, тем более чужие…
Уже выученные мной подробности анатомии не оставляют места для двойного толкования.
Все самые большие неприятности и проблемы в этой жизни происходят неожиданно. Я это понял давно, ещё там. Когда вначале попал в состав десанта по запаре, ну и потом, соответственно…
Предусмотреть мозгами всего в этом мире не возможно — слишком много вариаций. Потому у нас есть рефлексы.
В отличие от местных, там рефлексы были двух уровней: у людей. И у общества.
У местных рефлексы общества отсутствуют. По крайней мере, здоровые рефлексы общества. Я это давно понял.
В отличие от местных, мне не нужно ломать голову, что делать в этой ситуации. На это есть стандартный, единственно правильный рефлекс.
С полсекунды перебираю варианты: идти обычным путём или дать шанс, в соответствии с правилами этого общества.
Через полсекунды неконструктивно решаю: пусть будет шанс.
«Отпускаю» ноги из зажима на доске для пресса, совершая, вернее, завершая кувырок назад, чтоб встать на ноги.
До них — пятнадцать шагов.
Они меня увидели. Иду навстречу.
— Стали на колени, руки за голову, — произношу достаточно громко, чтоб они услышали.
— О, гля! — удивляется первый.
— Он же ж всё пропас! — говорит второй.
— Ну и… — машет рукой третий, и они направляются навстречу мне.
— Стали на колени, руки за голову. Я предупредил. — я уже вижу, что действовать в соответствии с местными правилами было неконструктивно. Но, как говорится, если зарядил — стреляй. — Три. Два. Один. — добросовестно заканчиваю своё предупреждение.
Счёт «один» приходится на тот момент, когда нам друг до друга остаётся около двух метров.
Они берут меня в полукольцо, вероятно, полагая это успешной тактикой. Тот, который размахивал руками, пытается без затей схватить меня пальцами за гортань.
Второй приготовил за спиной какой-то свинокол, думая, что я его не вижу. И сейчас решил, что самое время продублировать усилия первого.
Ну, если так ставят вопрос…
Смещаюсь чуть в сторону так, чтоб первый и второй закрывали от меня третьего.
Ближайшего — виском о железную трубу лабиринта — есть хруст. Конвульсии ещё падающего тела. Жаль, нельзя полюбоваться второй раз. Минус один.
Второй оказывается самым быстрым и пытается перфорировать меня своим свиноколом, но не с его зрением и темпом воевать в темноте. Двумя шагами влево-вправо обхожу его по дуге и ударяю ногой назад, в его поясницу. Его грудь встречается с перекладиной лабиринта, шок, у меня время есть. Ножа, правда, он из рук не выпускает. Вернее, какого-то шила, переделанного из отвёртки.
Третий, видимо, ещё не включился. Ему без затей бью в кадык. «Подключаясь» к его нервной системе, усиливаю скорость формирования отёка. Резервов его организма на это не жалею. Они ему больше не понадобятся. Секунда. Есть. Отёк.
Вселенец из магического мира в современный, слегка альтернативный, Казахстан. Вместе со всем "пакетом" возможностей среднего человека его мира, с которыми будет разбираться уже у нас.
Книга третья. Продолжение истории о том, как навоевавшийся в предыдущей жизни герой пытается реализоваться в совершенно другой обстановке, принципиально не вспоминая о каких-либо боевых навыках, исключительно работая над своей социализацией.
Ты ещё несовершеннолетний, один и выброшен на улицу. Но к тебе в медицинский имплант попадает на время сознание учёного из гораздо более развитого мира.
Продолжение истории о том, как герой пытается реализоваться в обычной обстановке нашей жизни. В медицине, спорте и семье, в которой ожидается пополнение. Плюс, географически порой уже выходя за рамки страны проживания. НИКАКИХ ПАРАЛЛЕЛЕЙ С РЕАЛЬНОСТЬЮ :-) ВСЁ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫДУМКОЙ.
Мирная семейная жизнь, как и личностное развитие, в плане нервотрёпки иногда способны дать фору самым острым приключениям. Особенно когда тебе есть за кого переживать кроме себя.
Очень странный мир, в котором эльфы — это вовсе не возвышенные любители поэзии и музыки, а порой — просто утонченные садисты, пытающие детей. Гномы — не только очаровательные мастера на все руки, но и раса, считающая всех по определению ниже себя. Соответственно, и жить не-гномам незачем. Люди — с ними только предстоит разбираться. Не особо они тут что-то решают… А ты — самый обычный попаданец, дома — самый простой контрактник, тоже хуман. Здесь потративший свой последний, как в той песне, патрон, чтоб защитить девчонку-орчанку.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».