Доисторическая Европа - [44]

Итак, через море протянуты несколько цепочек, у которых должен быть единый центр на юго-востоке (относительно Западной Европы), на юге (относительно Кавказа) и на западе (относительно Индии). Таким центром может быть только Месопотамия или Египет. Скорее Египет. Помните, на камнях Нью-Грендж были изображения кораблей? Достаточно взглянуть на рисунки, чтобы сразу увидеть подобие: не только на скалах Швеции, но и в горах Северного Кавказа (где вряд ли видели морские суда) и даже на Урале корабль перевозит Солнце.

Египтяне нимало не сомневались в том, что ночью зашедшее на западе светило перевозится кораблем, чтобы оно снова могло взойти на востоке. Вполне возможно, что эту веру начали разносить по морю еще до того, как фараон Верхнего Египта завоевал Нижний Египет. Тур Хейердал безусловно доказал, что еще не деревянные, а папирусные корабли египтян обладали великолепными мореходными качествами. Почему все-таки миссионеры солнечного культа отправились за тридевять земель обращать в новую веру неведомые народы? Этого мы не знаем и скорее всего не узнаем, ведь письменности еще не было или почти не было в то время. Но остается уже никем сегодня не оспариваемый факт: они это сделали.

Но если новая вера требовала сооружать для умерших огромные гробницы, миссионеры должны были развезти по морям и принципы их сооружения. И когда в Египте строили первые пирамиды, на Мальте и в Сицилии начали сооружать нечто подобное. Разве курган, где бы он ни был насыпан, не означает того же, что и пирамида? К тому же курган не насыпан просто на земле, он прикрывает сооружение, более сложное или простое, но сооружение. А разве нет параллели между ранними египетскими гробницами "мастабами", сложенными из необожженного кирпича, и дольменами, сложенными из каменных глыб?

Оказывается, мир был огромен, но все же един, и умение обращаться с глыбами камня, как если бы те были обычными камнями, понимание безмерной важности огромной работы были восприняты множеством народов. Нередко культ мертвых понимают упрощенно, но нельзя забывать, что для людей того времени смерть как таковая не существовала, она означала просто переход от хрупкой, земной жизни, к другой, вечной. Тысячи людей работали в поте лица, передвигая каменные глыбы, водружая их одну на другую, наваливая горы земли, ради жизни, не ради смерти. Мы знаем иное, но приписывать людям далекого прошлого наши знания, наши ощущения было бы нелепо. Они во многом походили на нас с вами, но отличались от нас в еще большей степени.

Для того, чтобы понять, что это была за работа, нам хватит одного примера. В 1960 году работники Сухумского музея решили вывезти из недалекого Эшери дольмен и поставить его перед своим зданием. Они выбрали самый маленький, но только двумя автомобильными кранами удалось снять каменную крышу. Поднять же ее снова и уложить в кузов мощного грузовика и двум кранам оказалось не под силу. Затем, используя мощные домкраты и краны, крышу и стены все же перевезли. Но как ни старались монтажники развернуть каменную крышу так, чтобы высеченные когда-то в ней "гнезда" точно пришлись над "шипами" стен, добиться этого не удалось. Пришлось расширить "гнезда", а ведь там же, в Эшери, есть дольмен, крыша которого весит ни много ни мало 22,5 тонны! Нет, дело не просто в мускульном усилии – крышу дольмена, перевезенного к музею, могли поднять 150 человек, не так уж много. Дело в другом. Надо было идеально синхронизировать движения множества людей. Надо было предельно точно разметить "шипы" и "пазы", а это совсем не просто на деле, даже когда пользуешься стальной "рулеткой". Наконец, непременно требовалось перенести эту разметку на другую, внешнюю сторону плиты, иначе, затащив ее на временную насыпь и двигая вперед-назад, вправо-влево, никак бы не удалось насадить крышу на стены. Насадка же была идеально точной: между стенкой "гнезда" и "шипа" не прошло бы и лезвие ножа.

Это означает только одно: тот, кто руководил работой, владел немалым строительным умением и фактически был архитектором, как бы ни назывался.

Все было еще сложнее, поскольку кроме первобытных миссионеров были еще люди, способные разносить по свету новые знания: по пятам миссионеров всегда шли торговцы. И в Африке, и в Азии, и в Америке. За Библией наступала очередь винтовки и "огненной воды" — водки.

Примерно то же самое происходило, когда по всему Средиземноморью распространялись греки и финикийцы: рядом с храмом Зевса или Мелькарта обязательно появлялись бронзовые мечи и амфоры с вином. Но оказывается, что подобная история случилась еще раньше. За строителями дольменов и кромлехов двигались бродячие торговцы, которых ученые называют "народом бейкеров". "Бейкеры" – это похожие на перевернутый колокол тонкостенные глиняные кубки, всегда, без единого исключения, сопровождавшие людей этого народа в загробную жизнь. Рядом с кубками всегда находят одну пуговицу конической формы (в холодном климате торговцы носили тяжелые плащи) и странную "дощечку" из камня с четырьмя отверстиями по углам. Наконец, одно погребение раскрыло загадку. В отверстиях сохранились золотые бусины, к которым были привязаны когда-то кожаные шнурки, явно крепившиеся к кожаной полоске – от нее осталась только бронзовая пряжка. Это специальный налокотник – щиток, защищавший руку от удара тугой тетивы лука, способного за один раз содрать с руки кожу. И еще рядом почти всегда оказывался широкий бронзовый кинжал…