Дохлокрай - [9]

Женщина, ставшая Проводником после смерти, получила свое. Клинок пробил грудь, проткнув жуткий комок, все еще гнавший по венам черную злую кровь. Разом побелевшая, скаля острые выросшие зубы, она пока не умерла второй раз. Глядела темными зеркалами глаз, хрипела, пузырила лопавшейся бурой слюной в правом краешке рта… пасти. Ждать не стоило, время заканчивалось. Он и не стал ждать. Декапитация решает не все проблемы. Но такую, как сейчас, решает полностью. Ну, или почти. Огонь, правда, будет надежнее.

Выходя, покосился в сторону двери. Сплюнул, увидев самый нелюбимый расклад. Женщина, молоденькая, тридцать лет ее только ждали впереди. Ну и на хрена, спрашивается, она приперлась?

Вжалась в стенку, трясясь и прижимая тонкий, совершенно не к месту, нашейный красивый платок. Вышивка какая-то, кошки, орнамент, цвета яркие и живые. Совершенно не вязавшийся с ужасом и убожеством мертвой старой квартиры-двушки. Как и она сама, эта испуганная девчонка, пришедшая ночью к разом умершей семье. Родственница?

– Что это?! – Ба… голосок-то хоть и дрожит, но не плывет. В обморок падать хозяйка платка не собиралась. – Что это такое?

– Надо уходить, – буркнул он, вытирая клинки об пиджак обезглавленного хозяина. Бывшего хозяина. – И чем быстрее, тем лучше.

Ему пришлось опереться на стену, когда накатила слабость. Черт, ведь вроде бы получилось закончить раньше, чем накроет тьма? Так в чем дело?

– Что это? – повторила чуть не ставшая еще одной жертвой Проводника. – Кто вы?

Вежливая, надо же… Он при ней только что отчекрыжил две головы, а обращается на «вы». Плохо, жалко ее, если что.

– Это зомби. Понятно?

– Какие зом…

Такие. Пусть и ни хрена не зомби. Иногда проще заткнуть женщину, чем дать ей дальше молоть языком. Это усваивает любой мужик, правда каждый в свое время. Вопрос только в способах затыкания. Ему повезло, выпал один из самых жутких и красивых одновременно.

Устроить пожар. Дела надо заканчивать полностью, не дожидаясь ненужных неожиданностей. Тем более, у мертвяка Генки, упокоившегося второй раз подряд, явно хватало нужного для начала пожара. Дешевое пойло стояло прямо под столом в количестве пяти литровых бутылок. Не иначе, друзья-кореша-пацаны принесли, чтобы не забыть потом как следует помянуть.

По бутылке на гроб, последнюю на бедолагу Генку. Спасибо, бабушка, свечи явно твоих рук дело. Вот и пригодились, пусть и не так, как тебе думалось. Несколько крохотных огоньков неохотно лизнули красную обивку деревянных ящиков, призадумались и решили себе ни в чем не отказывать.

Как глаза могут стать больше, он не знал. У нее это получилось легко и непринужденно. Также, как ему пришлось еще раз хвататься за все подряд, чтобы не упасть. И тут она его удивила. Подхватила, крепко вцепившись руками в куртку.

– Держись!

Ох, девочка-девочка, зачем и это тебе? За спиной заметно расходились веселые рыжие сполохи, начинали потрескивать быстро занявшимся деревом. Стоило уходить быстрее.

– Мой рюкзак в кухне.

Ему пришлось опереться о стену, когда воплощенная храбрость метнулась туда. Вот молодец, а теперь валим отсюда. Скоро соседи всполошатся.

На улице не похолодало, но… изо рта валил пар. В отличие от нее, дышавшей ровно и свободно. Ничего не попишешь, все имеет последствия. И его собственное тело сейчас все-таки начало сжигать само себя, расплачиваясь за скорость в квартире. Бросила бы она его, что ли? Вот прям здесь. Глядишь, вместе с пожарными приедут и менты. Хотя, скорее уж просто менты. Есть ли здесь пожарные?

Первые крики опомнившихся жильцов донеслись, когда вышло выбраться из двора. Не скоро же они что-то заметили.

Тяжесть и разгорающееся внутри пламя накатывали все сильнее. Горела кровь, обжигая изнутри. Ныли суставы, сгрызаемые тупыми зубами боли-пилы. Пока он шел, механически переставляя ноги. Раз-два, раз-два. Иди-иди, ты сможешь. Стыдно падать перед женщиной. Лучше бы она его просто уронила и ушла. Вот честно, ей самой так было бы лучше.

О, да у нее еще какая-то смешная вязаная шапчонка с ушами красного цвета. Господи прости, Красная шапочка ведет куда-то Серого волка. Просто беда…

– Куда мы идем?

– Ко мне.

Он попробовал отпихнуть ее в сторону, но вышло только споткнуться и упасть на колено.

– Вставай!

Вставай? Он поднял глаза, вцепившись взглядом в ее лицо, белеющее и расплывающееся. Ну, милая, ты сама захотела. Он-то точно не напрашивался.

Снова «хрущевка». Скрипучая дверь, домофонов и железных городских ворот здесь пока еще не признают. Лестница, по ступеням вверх, и боль снова вгрызается в спину, в ноги, даже в шею. Рвет изнутри, старательно подгоняя черную пропасть, падая куда перестаешь быть собой. Хреново.

В прихожку он ввалился, снова упав и затравленно оглядываясь. И увидел сюрприз.

– Ты селишь квартирантов?

Красная шапочка подняла его, как смогла. После «как смогла» пришлось опереться о косяк и надеяться: время еще есть.

– Так купила. Ну, не меняла дверь, зачем?

– Есть ключ?

– … да.

Он кивнул. Говорить не хотелось. Каждое движение горла отзывалось болью в груди, уходило вниз, старательно грызя внутренности.

– Открой рюкзак. Залезь во внутренний карман.