Договориться с народом. Избранное - [20]

При Алексее Михайловиче главным идеологом двора, основателем придворного театра, законодателем мод в литературе и воспитателем царских детей (рожденных от Милославской: Алексея, Софьи и Федора) становится монах Симеон Полоцкий (в миру – Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович). По мнению исследователя истории русской богословской мысли и культуры протоиерея Георгия Флоровского, «довольно заурядный западнорусский начетчик, или книжник, но очень ловкий, изворотливый, и спорый в делах житейских, сумевший высоко и твердо стать в озадаченном Московском обществе <…> как пиита и виршеслагатель, как ученый человек для всяких поручений». Родился он в Полоцке, который в то время входил в Великое княжество Литовское в составе Речи Посполитой. Учился в Киево-Могилянской коллегии. Возможно, во время обучения в Виленской иезуитской академии Симеон Полоцкий вступил в греко-католический орден святого Василия Великого. Вернувшись в Полоцк, принял православное монашество. При посещении этого города Алексеем Михайловичем, Симеону удалось лично поднести царю приветственные «Метры» (стихи) своего сочинения, которые были благосклонно приняты. Затем он отправился в Москву. Царь поручил ему обучать молодых подьячих Приказа тайных дел. Симеон активно участвовал в подготовке, а затем и проведении Московского собора по низложению патриарха Никона.

По уполномочию Восточных Патриархов, приехавших в Москву по делу Никона, Симеон произнес перед царем орацию о необходимости «взыскати премудрости», то есть повысить уровень образования в Московском государстве. Он был назначен придворным поэтом. Благодаря тому, что Симеон был учителем у Федора Алексеевича, этот царь получил отличное образование, знал латынь и польский, писал стихи. Симеон Полоцкий составлял речи царя, писал торжественные объявления. (О нем и о его творчестве в 2011 году вышла в Минске книга Бориса Костина, которая так и называется: «Симеон Полоцкий».)

Но еще до Симеона Полоцкого в Москве появились украинские просветители русских. В XVII веке в Московском царстве не было высших учебных заведений, а, следовательно, и образованных людей – кроме украинцев, греков и западноевропейцев. «Немцы» оказались искуснее в военном деле, ремеслах и торговле, греки сведущи в делах веры, а малороссы взялись за развитие официального и книжного языка на основе церковнославянского языка, киевского и московского наречий. Москва широко открыла двери перед образованными выходцами с Украины, желавшими попробовать себя на поприще приобщения царских подданных к высотам мировой культуры.

Первые школы после окончания Смуты создавались украинцами, ими же были написаны учебники, по которым обучались и украинцы, и русские. «Словенска грамматика» Мелентия Смотрицкого вышла в 1619 году; «Лексикон» Памвы Берынды – в 1627-м и др. По этим и другим книгам, написанным украинцами, учился позднее поморский юноша Михайло Ломоносов. Даже название нашей страны поменялось благодаря ученым-малороссам. Сначала украинские ученые внесли идею преемства московского престола от киевского (что было исторической натяжкой), и московский царь стал именоваться «царем Великия, и Малыя, и Белыя Руси». Затем вместо «Русь» стали писать «Россия».

Как показал российский ученый Кирилл Фролов («НГ», 30.07.1998), в результате воссоединения 1654 года уроженцы Киева и Львова сделались хозяевами положения на научном, литературном и церковном поприще России. Идеология национально-политического единства Южной и Северной России была выработана в большей мере в Киеве. Венцом ее стал знаменитый киевский «Синопсис», написанный предположительно Киево-Печерским архимандритом Иннокентием Гизелем (во второй половине XVII века). Эта книга переиздавалась около 30 раз и стала первым учебным пособием по русской истории. Согласно «Синопсису», «русский», «российский», «славянороссийский» народ – един. Он происходит от Иафетова сына Мосоха (имя последнего сохраняется в имени Москвы), и от «племени его» весь целиком… Россия – едина. Ее начальный центр – царственный град Киев, Москва – его законная и прямая наследница в значении общего «православно-российского» государственного центра.

Подыгрывая царю Алексею Михайловичу в его стремлении овладеть Константинополем (подзуживали его на это провокаторы-иезуиты, желавшие втравить Русь в войну с Турцией, чтобы тем самым уменьшить силу натиска турок на Священную Римскую империю германской нации), киевские монахи унифицировали духовную литературу на Руси. Это после изменения части церковной службы и обрядности патриархом Никоном привело к расколу в Русской Церкви, идеологическое и кадровое обеспечение которого обеспечивали выходцы с Украины. Оно также привело к маргинализации московской культуры. Все те духовные богатства, которые Русь накапливала в течение пяти веков, после такой «реформы» надолго оказались в забвении.

Приезжие просветители были поражены невежеством москалей, которые не проходили в школах ни тривиума, ни квадривиума (так именовались на Западе две ступени средневекового обучения «семи свободным искусствам») и не слыхивали о понятиях «тезис» и «антитезис». Самобытная русская культура, тогда процветавшая, была им чужда, и они ее попросту не заметили, как и высокий уровень грамотности (что было утрачено в имперский период и потому объявлено историками как бы не бывшим). Русские в свою очередь не вполне понимали своих просветителей, ибо уже привыкли к тому, что истина не рождается в диалектических диспутах с тезисами и антитезисами, а просто объявляется на Соборной площади царским указом. Но чужеродные правила стихосложения, например, усваивали. Только плоды их выглядели часто просто чудовищно, можно привести тому множество примеров.