Договор с дьяволом - [15]

Можно было, по идее, все это бросить и выбраться наружу, а затем и к машине, чтобы уже на колесах продолжать дальнейшие наблюдения за любвеобильной мадам. Филя чувствовал по настроению любовников, что этой фигней они уже пресытились и должны скоро расстаться. И потому удерживало его здесь исключительно одно: профессиональная привычка разведчика – ничего не оставлять на середине, а любое наблюдение доводить до конца. Хотя, может, никому это уже и не нужно.

Наконец они стали собираться. В смысле одеваться. Филя легко переместился в угол, за старинный комод: вдруг им придет охота заглянуть зачем-нибудь на второй этаж. Но их теперь интересовала только работа.

– У тебя с Ваней-то какие отношения? – спросила она.

– Нормальные. А в чем дело?

– Он вообще как – доволен работой? Зарплатой?

– Ну ты скажешь! Покажи мне того, кто сегодня удовлетворен своей зарплатой!

– Вот посмотришь на самого себя в зеркало и увидишь. Уж это я тебе твердо могу обещать. К примеру, сто тысяч «зелененьких», так, через недельку-другую. Устроило бы?

– Смеешься?

– Абсолютно железно. И Ване столько же. Может, чуть меньше. Как говорится, от вклада.

– А о чем вы договорились?

– О том и договорились. Встретимся днями и поставим точку. Бандура ваша очень их интересует.

– Ты имеешь в виду шестьдесят восьмую?

– А другие им не нужны. Причем условия диктуем мы. Они согласны. Там и надо-то… Господи, о чем разговор!

– А сам как отнесся?

– Так его ж идея.

– Ага. Понимаю…

– Ничего еще ты, Махмудик мой дорогой, не понимаешь, – засмеялась женщина. – И поймешь только тогда, когда получишь от меня десять пачек по десять штук в каждой. Вот тогда и мозги у тебя прочистятся, и глаза станут зоркими, как у настоящего горного орла… Эй, парень! Спокойно!… А что ты станешь делать с такими деньжищами?

– Ну ты скажешь? Деньжищи… На хороший дом, конечно, не хватит, но большую квартиру куплю. Четыре девочки, а? Каждой своя комната скоро нужна будет! И ханум вот здесь у меня уже сидит! Дышать совсем не дает… Машину хорошую куплю. Стыдно в «семерке» кататься… А еще? Я хорошо с тобой погуляю! Не в Пятигорск поедем – за границу! На Канарские острова! А?

– Достойные планы… Вот ты что-нибудь эдакое нарисуй и Ване. Или мне самой за него взяться?

– Давай я поговорю, а там посмотрим. Прикинем. Он должен согласиться. Поможет… Это вы хорошо придумали.

– Цени, кавалер! Ну, ты готов? Поехали?

– Так не хочу никому тебя отдавать!

– Махмудик! Ты ведь настоящий мужчина! И должен понимать, где главное, а где просто удовольствие. Я же тебе ни в чем не отказываю – сам видишь! Но всему свое время.

По полу застучали ее быстрые каблучки и его тяжелые шаги. Хлопнула дверь, послышался щелчок замка.

Агеев со Щербаком «довели» Махмудика с Ангелиной до ее дома на Кутузовском проспекте, где и оставили. Махмуд тут же уехал, а женщина поднялась к себе в квартиру. На сегодня практически работа закончилась, Филипп договорился с Самариной, что под окнами их дома они торчать не будут, но если ее муж куда-нибудь соберется, она им просто позвонит.

Кассету с записью они отдали Грязнову и удалились, плотоядно улыбаясь: они уже предчувствовали, какое «удовольствие» получит их шеф во время прослушивания. Сами же, за неимением пока других срочных заданий, отправились в буфет Сандуновских бань – попить свежего бочкового пивка, с которым не идет ни в какое сравнение ни бутылочное, ни тем более баночное. Но это для тех, кто действительно понимает.

С их точки зрения, наблюдение не дало практически ничего. Если не считать, правда, того обстоятельства, что мадам Нолина не просто вхожа на дачу своего шефа господина Самарина, на чем, собственно, и настаивала супруга академика, но и считает вполне возможным устраивать там любовные свидания. Однако, по ее же словам, сам академик давно и прочно потерял мужскую потенцию и, следовательно, опасности для семейной жизни Самариных с этой стороны не представляет. Что, в общем, косвенно подтвердила и сама Людмила Николаевна, открыто заявив Денису Андреевичу, что давно уже не вступала с мужем в интимные отношения.

«А может, у бабы просто климакс? – размышлял Грязнов. – И все связано именно с ее нынешним психическим состоянием? И подозрения, и ревность, и даже ярость по отношению к воображаемой сопернице?»

И он решил не особенно напрягаться. Пусть парни еще походят за воображаемыми любовниками два-три денька и бросают это дело. Аванс, в конце концов, приличный, а отрицательная информация в данном деле куда лучше положительной.

Он сунул кассету в ящик стола, решив на всякий случай ее все-таки не размагничивать. Появился новый фигурант – некто Махмуд. Интересно, кто это? Надо бы, чтобы парни смотались в институт и выяснили этот вопрос. Тоже на всякий случай. Вряд ли он будет играть какую-то роль в этом деле, хотя…

Он же знаком с Самариной и зовет ее Кикиморой. Любопытно, по какой причине? Женщина, надо отдать ей должное, никак и ничем не напоминает это болотное чудище. Значит, что же, характер? Тут может быть объяснение.

И еще. У них явно затевается какое-то серьезное дельце стоимостью в несколько сотен тысяч долларов, если не больше. И состав участников весьма узок: сам академик, его помощница, этот Махмуд и некий Ваня. И уже гонорар разделили. Интересно.