Договор - [2]

Итак, у меня появилось некоторое время успокоиться, придумать, что делать дальше, и как следует разглядеть тролля. Он тоже пришёл в себя, и теперь тщательно обнюхивал тропинку вокруг себя. В общем, описать его действительно довольно сложно. Представьте высоченную старую опунцию, которая умеет ходить. Скопление листьев вверху — это башка. Зубастая пасть в середине морды раскрывается, словно цветок, но это такой цветок, что туда человеческий ребёнок полностью пролезет, а уж гном и подавно. Глаза похожи на плоды опунции, а вот носа как такового у тролля не было: он и слушал, и принюхивался ушами. Туловище желтоватое, в складках, и заметно ссохшееся, и лапы не растопырены, как принято думать среди гномов, а болтаются плетьми вдоль тела. Я сразу понял, что тварь давно голодает, слишком измождённым был вид чудовища. Потому, видимо, и забрёл тролль так близко к прииску, где велика возможность наткнуться не только на гномов, но и на людей (федеральная трасса всего в миле к северу). Я почти начал его жалеть, как вдруг он заговорил.

— Гном, где ты? Я чувствую, как вкусно пахнут твои подмышки. Отзовись, гном, я тебе скажу, где лежит золото.

Этот голос, высокий, скрипучий, одновременно похожий на визг тормозной колодки по колесу вагонетки и затачиваемой напильником лопаты, я не забуду до конца своих дней. Но больше всего меня в тот момент поразило, что чудовище обратилось ко мне на эза’р, родном языке гномов уза. Признаться, я и сам не очень-то говорил на родном диалекте, больше на испанском и английском, но понял абсолютно всё.

— Что за… — вырвалось из меня, и тролль сразу обернулся на звук моего голоса.

— Маленький гном, я тебя слышу. Пойдём со мной, я покажу тебе золото.

Проклиная свою болтливость, я аккуратно отлип от кактуса, и медленно переполз на соседнее растение. В прятках мне до сих пор нет равных, а тогда я и вовсе был чемпионом Мексики, и потому тролль не заметил моего манёвра. Однако он опасно приблизился, и мне пришлось ползти дальше, почти не дыша. Остановился я только тогда, когда оказался за спиной тролля. А тот уже тщательно обнюхивал опунцию, где я только что прятался, и громко шептал:

— Ну где же ты, трусишка. Там много золота, я не вру.

Тролли, как и гномы, врать не умеют. Но всей правды без желания и без причины тоже не выкладывают. Тролль мог иметь в виду всего лишь обручальное кольцо, оставшееся от съеденного им сто лет назад крестьянина. Чтобы узнать, о каком золоте тролль говорит, нужно было задавать правильные вопросы. А к чему приводят разговоры с троллем, я только что увидел: для голодного и ослабшего он оказался слишком быстрым, и нюх у него с голодухи лишь обострился. Поэтому я решил отползти как можно дальше, и уже издалека громко сказал:

— Я на прииске живу, меня побрякушками не удивишь!

Не успел я отбежать подальше и слиться со стволом дерева джошуа, тролль, проломившись сквозь заросли опунции, начал обнюхивать место, где я только что стоял.

— Маленький хитрец, — бормотал он, шаря вокруг загребущими лапами. — Я знаю, чего ты хочешь. Ты думаешь, я разболтаю тебе, где именно лежит золото. Что ж, я расскажу. Но за это хочу узнать, каков ты на вкус, мелкий мошенник!

С этими словами он прыгнул, и приземлился прямо возле меня. Я мог вытянуть руку и коснуться его ноги, если бы в тот миг вообще сумел пошевелиться.

И тролль бы точно меня сожрал, если бы не гремучая змея. С перепугу она подумала, что охотятся на неё, и нанесла упреждающий удар. Яд гремучих змей опасен для человека, смертелен для гнома, но безопасен для тролля, однако тех мгновений, что взбешённое укусом чудовище пожирало змею, мне хватило, чтобы убежать на приличное по гномьим меркам расстояние. Скрывшись в кактусах, я прислушался. Тролль всё ещё бушевал, кляня змею (и меня до кучи). Я слышал, как он крушил дерево джошуа, на котором я прятался, но оборачиваться не хотелось. Нужно было убежать как можно дальше.

Но дальше не получилось. Я быстро устал и остановился, чтобы восстановить дыхание. Так, подумал я, солнце ещё даже в зенит не поднялось, а я уже дважды чудом остался жив. В третий раз может не повезти, так что выяснять, где лежит золото тролля, вряд ли имеет смысл. В конце концов, я уже нашёл месторождение. Жаль, что образцы остались в мешке.

Конечно, можно было за ними вернуться, но убегать от тролля, грохоча булыжниками?! Даже налегке я стану для тролля лёгкой добычей. К тому же, совсем рядом людское жильё, а это значит, что я подвергну смертельной опасности не только себя. Остановить кактусового тролля очень тяжело: пуля его не берёт, яд не убивает, боль только злит, а злость придаёт силы. Такой даже если не сожрёт, то легко убьёт или покалечит. Мне оставалось найти укрытие в кактусовых зарослях и молча ждать темноты.

Найти укрытие для гнома нетрудно, ему любой кустик укрытие. Сложнее с запахом. Я уже убедился, что у тролля фантастическое обоняние, и он будет преследовать меня, пока не найдёт. Нужно было во что бы то ни стало сбить его со следа.

Будь у меня с собой канистра бензина, нюх троллю можно было бы отбить надолго, но канистры у меня не было. Я решил: если вернусь, обязательно скажу, чтобы гномы никогда не отправлялись в разведку без бутылки горючего. И на всех гномьих маршрутах нужно оставлять схрон с запасом бензина…