Догматическое Богословие - [37]

В своих «Разговорах между Испытующим и Уверенным», а также в «Словах и речах», митрополит Филарет учит о Церкви, как о Теле Христовом и всегда именует ее таковым. Не иному поучает он и в «Православном Катихизисе». Даже в том единственном месте, в котором он, по-видимому, близко подходит к западным определениям Церкви, он остается на почве апостольского учения. «Церковь, — читаем мы в «Православном Катихизисе», — есть от Бога установленное общество человеков, соединенных православной верой, законом Божиим, священноначалием и таинствами». Вникнем в приведенное определение. Это, очевидно, не протестантское «собрание святых, в котором будто и правильно проповедуется евангелие и правильно совершаются таинства», но только нет одного, а именно священноначалия (!)… Митрополит Филарет отметил и то, что Церковь есть общество не самочинное, а от Бога установленное (!)». Впрочем, обычно цитируемое место из «Православного Катихизиса» нельзя считать характерным для образа мыслей митрополита о Церкви Аквилонов намекает на некое давление {114} на составителя «Катихизиса» независящих от нею обстоятельств, ссылаясь на данные, содержащиеся в составленных Сушковым «Записках о жизни митрополита Филарета» (М., 1868. — С. 115, 152). «Во всех же других местах Катихизиса, — говорит Аквилонов, — Церковь называется не иначе, как только Телом Христовым. Так, например, Глава Церкви, по словам «Катихизиса», исполняет Тело Свое, то есть Церковь, благодатью и истиной. Церковь есть одно духовное тело. Для Церкви как для Тела Христова не может быть иной Главы, кроме Иисуса Христа. Отдельность видимого устройства местных общин верующих не препятствует им духовно быть членами единого тела Церкви. И так далее, и так далее».

«Смеем полагать, — говорит Аквилонов, что раскрываемое нами согласие между всеми творениями святителя есть служение не букве, а духу его учения, точнее не его лишь, а православно-христианского учения о Церкви».

Аквилонов говорит о себе: «Автор старался на всем пространстве сочинения строго выдержать идею православия, для чего постоянно проверял себя свидетельствами Священного Писания и Священного Предания, а также и творениями святых отцов и учителей Церкви» [148].

После речи магистранта начались прения, в основе которых лежали 20 извлеченных им из своего сочинения тезисов:

1. Стремление к истинной жизни прирожденно каждому человеку. Истинная жизнь есть только религиозная и достижима в одном христианстве.

2. Как никто не может быть религиозным сам по себе, а должен для этого принадлежать к известной религиозной общине, так и для того, чтобы быть истинным христианином, необходимо состоять членом истинной, то есть Православной Церкви.

3. Православная Церковь — едина и единственна. По мимо нее нет еще и быть не может какой-либо другой {115} истинной Церкви, но могут быть, и действительно существуют, только общества верующих.

4. Наименование Церкви обществом верующих, представляя собой ее простое описание, не выражает полного определения всецелого ее существа. Верующие составляют, правда, одну из существенных сторон Церкви, но еще большее значение, в рассуждении Церкви, имеет Божественный план, по которому она создана, и Божественное, организующее ее, начало.

5. Отрицательным образом эти положения доказываются тем, что из определения Церкви в смысле общества верующих невозможно вывести учения ни о Христовом в ней главенстве, ни об одном из (перечисленных в Символе веры) существенных ее свойств.

6. Священное Писание и святые Отцы и учители Церкви свидетельствуют в пользу того, что истинное пони мание ее существа не укладывается в определении ее как общества верующих, а требует более полного выражения, потому что Церковь есть одновременно и общество верующих и божественное учреждение, приводящее их к истинной жизни.

7. Определение всецелого существа Церкви, как общества живущих на земле верующих, не совсем полно, даже и в смысле ее описания, ибо к Церкви принадлежат также и бесплотные ангельские силы и почившие о Господе люди.

13. Для очей христианской веры Церковь видима, имея главнейшее основание своей видимости в Богочеловечестве Господа нашего Иисуса Христа:

«и Слово плоть бысть»

(Ин. 1, 14).

14. Членами Церкви состоят не одни праведники, но и грешники, получающие в ней врачевание от своих недугов и в земной части Церкви приуготовляющиеся к небесному отечеству.

19. Подобно тому, как высочайшей формой проявления естественной жизни на земле является организм, — и Церковь, носительница сверхъестественной благодатной жизни, должна быть определена в смысле Богочеловеческого организма истинной жизни Другими словами: {116} Церковь, по апостольскому учению, есть тело Христово (Еф. 1, 22–23).

20. Наименование Церкви телом Христовым есть более, чем просто библейский образ. Оно более всех других библейских наименований Церкви выражает ее существо.

Первый оппонент, ординарный профессор кафедры догматического богословия, Александр Львович Катанский так определил научное значение сочинения: «Автор подметил слабые стороны существующего в богословской науке определения Церкви и серьезно поставил вопрос о необходимости более совершенного ее определения. В этой, критической, части сочинения, — главная заслуга автора. Впрочем, немало сделано им и для раскрытия положительной стороны предмета; предложена им и точная формула определения Церкви, во всяком случае, заслуживающая глубокого внимания» (С. 15).