Догадка Ферма - [129]

Наутро снег лежал слоем в четверть туаза. Не удалось даже вывести карету на улицу. Все дороги занесло. Путешественникам оставалось лишь смириться со своей бедой и утешаться тем, что похитители Фронсака оказались в таком же плачевном положении.

К счастью, днем снег прекратился и сквозь облака блеснули солнечные лучи.

В дюжине лье от них, недалеко от Обюссона, Бреш также застрял в пути из-за непогоды. Желая избежать постоялых дворов, он остановился на поляне. Утром снег превратил карету в непроницаемый белоснежный куколь. Было очень холодно, и они не смогли развести огонь. Весь день они просидели в ледяной берлине, закутавшись в одеяла. Бреш не запасся пищей, и заснули они на голодный желудок.

Ночь оказалась долгой и суровой. Утром Луи начал кашлять, у него была сильная простуда.

Все утро и часть дня они освобождали карету из снежного плена и наконец, медленно потащились по Большой дороге к Монлюсону.

К вечеру, невзирая на опасность встречи с Гофреди, Бреш решил, что заночуют они на постоялом дворе. Не только Луи выглядел совсем больным, но Бандоле также беспрерывно кашлял и был не в состоянии управлять упряжкой.

Это была первая ночь в тепле, в постели, после настоящего ужина. Мать кабатчика приготовила им множество отваров против простуды.

Утром, опасаясь погони, Бреш решил направиться в Бурж. Этот путь был длиннее, но значительно уменьшал вероятность того, что преследователи сумеют их нагнать.

Снег сменился дождем, и дорога превратилась в сплошные рытвины. Этапы становились все короче.

— У вас есть агент в шифровальном бюро мсье Россиньоля, — неожиданно объявил Луи дремавшему рядом Брешу.

— Разумеется! Именно он и привлек мое внимание к вам. Я спрашивал себя, когда вы затронете эту тему.

— Как это произошло?

— Однажды вечером Шантлу — моего человека зовут Шантлу, вы это знаете? — явился ко мне в страшном волнении. За ним по пятам шел некий субъект, весьма смахивающий на разбойника, которого ему удалось сбить со следа. Я успокоил его и посоветовал вернуться домой. Когда он ушел, я стал наблюдать за площадью Мобер из окна. Именно тогда я увидел эдакого солдафона со шпагой непомерной длины, он-то и охотился на моего агента. Я вышел и в свою очередь двинулся вслед за ним. Это был ваш слуга Гофреди! Я проводил его вплоть до конторы вашего отца. Поэтому, когда вы на следующий день пришли ко мне и сказали, что вас зовут Фронсак, я уже знал — ваш визит не случаен!

Признания Бреша позволяли теперь прекрасно понять причины всех его поступков. К примеру, попытку завоевать дружбу Луи, продавая ему по низкой цене ценные книги.

— Каким образом Шантлу получил доступ к сейфу мсье де Бриена? У него был ключ?

— Он никогда не имел доступа к сейфу, — удивленно ответил Бреш. — Но он действительно сказал мне, что однажды ему удалось отвлечь внимание Россиньоля, которого он сопровождал, и украсть несколько листков из открытого сейфа.

Такое объяснение, наверное, успокоило бы Бриена, подумал Луи. Хотя министр, возможно, никогда об этом не узнает.

— Вы убили Шарля Мансье? — спросил он.

— Скажем так, это была моя идея. Но все сделал Шантлу. Он велел отнести Мансье записку, назначив встречу в «Сосновой шишке». Там он представил меня как откупщика, которому нужен партнер. Мы долго беседовали и все время подливали ему вина. Шантлу вызвался проводить своего коллегу, перед домом ударил его по голове и затем повесил на потолочном крюке.

Гофреди и женщины вновь пустились в путь. Дожди и грязь замедлили и их продвижение вперед. Подобно Брешу и его банде, они все больше укорачивали этапы.

В конце первой недели января обе группы, не подозревая об этом, оказались недалеко друг от друга, в Орлеанском лесу.

Маркиза де Кастельбажак, мадам де Лепинас, Гофреди и Бертранда завершали ужин в общей зале станции превосходным сыром, когда дверь распахнулась и с порывом ветра вошел высокий худой человек с густыми поседевшими усами.

Он сразу привлек внимание Гофреди. Опытный вояка быстро разглядел под тяжелым серым шерстяным плащом заплатанный камзол из буйволиной кожи и длинную рапиру.

Незнакомец направился на кухню, откуда вышел через пару минут с большим полотняным мешком, в котором явно лежало несколько жареных цыплят и уток. Он обшарил глазами залу, задержав взгляд на их столике, и тут же вышел. Гофреди инстинктивно почуял в этом малом разбойника с большой дороги. Быть может, это один из людей Бреша явился за провизией? Он сказал об этом мадам де Кастельбажак, однако, та сочла подобное предположение маловероятным. Они пересекли почти всю Францию и только чудом могли бы столкнуться сегодня вечером с теми, за кем гнались.

Но Гофреди не желал отказываться от своей идеи. Он встал и тоже пошел на кухню.

За большим вертелом, на котором было нанизано множество уток и кур, приглядывала солидная матрона. Удивляться не следовало: в этот вечер в зале было полно народу.

— Отсюда только что вышел человек, — сказал он. — Он купил у вас еду?

— Ну да, мсье. Четыре утки, хлеб, сыр и вино.

— Вы его знаете?

— Никогда не видела, мсье, но сюда приходит столько путешественников, желающих запастись провизией.