Дочери огня - [141]
Вот правдивая история трех октябрьских ночей, вылечивших меня от излишеств слишком уж прямолинейного реализма — во всяком случае, я на это надеюсь.
Достоверная история утки
Опубликована в альманахе «Le Diable à Paris» в 1845 г.
Перевод Э. Линецкой
Мы говорим здесь не о домашней и даже не о дикой утке — эти пернатые интересуют разве что господ Бюффона и Гримо де Лариньера>[339]. Нашему веку известны такие утки, которых не едят, ну а если и пожирают, то лишь глазами или ушами, и однако они все равно составляют ежедневное меню множества добропорядочных людей.
— Утка — это новость, подчас не выдуманная, всегда преувеличенная, чаще всего лживая. Подробности какого-нибудь чудовищного убийства, иллюстрированные незатейливыми гравюрками на дереве; стихийное бедствие, чудо природы, небывалое происшествие: плата за все про все пять сантимов, но и это чистый грабеж. Блажен тот, чей не слишком далекий ум принимает оную новость на веру!
Утка появилась на свет в незапамятные времена. В ней — ключ к иероглифическим письменам, разгадка их головоломного смысла. История всех народов начинается с утки.
Утка — основа любой религии.
Великолепных уток завещали нам древние; мы, в свою очередь, отпишем нашим потомкам тоже совсем неплохих. Замечательными мастерами по этой части были Геродот и Плиний>[340]: один изобрел безголовых людей, другой видел людей хвостатых. Согласно Фурье, совершенный человек будет наделен хоботом.
Оставим в покое мифологию; иксионом и грифоном мы обязаны священному писанию.
Вольтер никак не мог взять в толк, каков он все-таки на вид, этот самый иксион, чье мясо было под запретом у иудеев. Но современные геологи подтвердили правоту библии… Аноплотерий, мамонт, динотерий, все ящеры, по мнению Кювье>[316], населявшие до потопа даже долину, где сейчас раскинулся Париж, вполне стоят тех приятных существ, сотворенных, по утверждению Вольтера, отнюдь не всевышним.
Эта ископаемая утка пользуется покровительством науки, и ее, надо полагать, ожидает блестящее будущее. Тут наши ученые перещеголяли своих давних предшественников, завещавших нам знаменитый homo diluvii testis>[341] и гигантский костяк короля Тевтобока. Но поистине несравненна история о рыбе-епископе, которая была выловлена в Балтийском море и, когда ее преподнесли папе, заговорила с ним на чистой латыни!
До наступления XVI века мореплаватели успели одарить нас целой стаей уток — сверх, разумеется, Эльдорадо, рыбы кракен, которую принимали сперва за плавучий остров, летучего голландца, дракона с острова Родос и морского змея — его воочию видел г-н Жак Араго.
Да послужит нам эта поистине королевская утка связующим звеном с нынешними временами!
Была пора, когда о газетах и слыхом не слыхивали, хотя люди уже изобрели и порох, и книгопечатание. Тогда в роли газетных листов выступали утки. Политика еще не слишком интересовала жителей городов и деревень: их неразвитые умы, равнодушные к Гидре анархии, Буре народного гнева, Кормилу власти, жаждали выдумок не столь академических. Волк-оборотень, монах-призрак, геводанский зверь — вот какие темы старались в первую голову увековечить граверы, авторы баллад, сочинители заунывных песнопений.
Так оно было и при Людовике XV; но вот достопочтенный г-н Ренодо>[342] основал «Газет де Франс», а достопочтенный г-н Визе>[343] — «Меркюр галан», утка обрела постоянное гнездо… на свет явилась журналистика!
Самая первая утка, выпущенная газетами, несла в клюве золотой зуб. Этим зубом был оснащен некий новорожденный младенец — факт подтвержденный, доказанный, изученный многими академиями; появилось немало статей за и против зуба. В дальнейшем ученые мужи пришли к выводу, что зуб все же был вставной, однако публика осталась при своем мнении.
Затем последовало потрясающее известие о том, что некая голландская графиня разрешилась от бремени сразу тремя сотнями младенцев, каковые младенцы, все триста, были крещены.
В XVIII веке выходившие открыто газеты не очень плодились; тем не менее «Журналь де Треву», «Журналь де Саван»>[344] подарили тогдашнему обществу изрядное число ученых уток; не брезговали этой занятной разновидностью помянутых пернатых и Колле>[345] в «Потайных воспоминаниях», и Башомон в своем «Сборнике».
Французская революция насаждала культ правды: утка могла бы оказаться опасной, так что ее приберегали для лучших времен.
Империя знала их (уток) во множестве: на стенах храмов Карнака, на обелисках и вообще в чужих землях… Воины великой армии порою привозили их к родным очагам, но почти всегда отвергали, повстречавшись с ними в печати.
Честь возрождения утки в парижской прессе принадлежит Реставрации. Первая и прекраснейшая появилась в 1814 году в виде известия о женщине с мертвой головой!
Вдобавок сие поразительное создание отличалось великолепным телосложением и имело приданое, которое оценивалось не то в два, не то в три миллиона франков. Газеты сообщали ее адрес, но она никого не принимала. У нее под окнами вздыхали толпы мужчин, у дверей совершали самоубийства, что касается добродетели и миллионов, они служили мишенью для сатир в прозе и стихах. Иные влюблялись настолько серьезно, что готовы были жениться без всякого приданого, ради нее самой. Кончилось это тем, что она все же была похищена неким англичанином, но его постигло горькое разочарование: вместо мертвой головы он увидел миловидное личико, ибо девица пустила слух о своем уродстве, дабы прослыть неотразимой… О, сила иллюзии!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Возвращение рыцарей домой из Святой земли не принесло успокоения. Война продолжается, заставляя идти друг против друга бывших собратьев по оружию. Английский король Генрих II враждует со своими сыновьями,один из которых – будущий король Ричард Львиное Сердце.Нравы французского двора во время правления безумного короля Карла VI и Изабеллы Баварской – сюжет последней повести «Король шутов».
Российский читатель впервые получит возможность познакомиться с одним из лучших произведений французского поэта-романтика Жерара де Нерваля (1808—1855), входящим в его книгу «Путешествие на Восток» (1851). В основу этой повести положена так называемая «легенда о храме» – о великом зодчем ветхозаветной древности Хираме, или Адонираме, который за тысячу лет до Р.Х. воздвиг прославленный храм Соломона в Иерусалиме. Свершения, описанные в легенде, составляют другую, не рассказанную в Библии половину событий построения храма Соломонова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первое десятилетие XVII века в Париже жил некий подмастерье, которому случилось повздорить с соперником из-за нареченной невесты. Ссора привела к вызову на дуэль. Боясь умения и силы солдата, юноша прибег к магии…
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.