Дочери Ганга - [3]

В конце концов, произнеся несколько ругательств, он грубо отшвырнул Ратну, повернулся на бок и захрапел.

Девушка долго лежала, прислушиваясь к себе. Ее преследовали непонятные и мрачные видения, картины грядущей жизни в этом незнакомом городе, рядом с чужим человеком. В ту ночь сердце Ратны покрылось невидимыми рубцами.

Каким-то чудом ей удалось заснуть, а на рассвете, открыв глаза, она увидела, что мужа нет рядом. Ратна испытала большое облегчение.

Облачившись в одно из новых сари взамен порванного свадебного и причесав волосы, она отыскала кухню. Там никого не было, зато нашлись вода и кое-что из остатков вчерашнего пиршества, так что девушка смогла умыться, попить и поесть. Она не знала, есть ли в доме слуги и каковы будут ее обязанности.

Обычно замужние женщины ходили за покупками, но Ратна не имела понятия, где находится местный рынок. Она даже не знала, как называется этот город. Возможно, ей говорили об этом, как и о том, чем занимается ее муж, но она была столь убита горем, что ничего не запомнила.

Обстановка кухни действовала на нее успокаивающе. Ратна видела то, что обычно и можно увидеть в таком помещении: большой очаг, нишу с мисками, чашами, кувшинами, блюдами и горшками, мешочки с приправами, камни для перемалывания специй.

Девушка проверила запас продуктов. Было ясно, что в этом доме питались гораздо лучше, чем в ее родной семье. Ратна с любопытством заглядывала в очередной мешок, когда услышала:

– Намасте![4]

Девушка обернулась. Перед ней стоял сын господина Горпала. Когда она ответила на приветствие, юноша спросил:

– Что ты тут делаешь?

Ратна не смутилась. Обычно она совершенно свободно разговаривала с соседскими мальчиками, а этот парень был ее ровесником или, быть может, опередил ее на какие-нибудь пару лет.

– Смотрю, что тут есть и что можно приготовить. Кто этим занимается?

– Наша служанка Диша. Сегодня у нее выходной. Отец отпустил ее в честь вчерашнего праздника.

Выдержав паузу, Ратна спросила:

– Где он?

– На рынке.

– И что он там делает?

– У нас лавка. Мой отец торгует коврами.

– Так вы вайшья?

– Да.

Умом Ратна понимала, что должна радоваться тому, что ее взял в жены мужчина из касты выше, чем та, к которой принадлежала она сама, но ее сердце упрямо застыло.

Юноша не поинтересовался ее происхождением; может, он слышал, из какой она семьи, а может, это не имело для него значения.

– Как тебя зовут?

– Нилам. А тебя Ратна?

Девушка кивнула.

– Наши имена похожи[5].

– Правда.

– А нам можно разговаривать?

Нилам оглянулся.

– Не знаю. Здесь никого нет, так что нас никто не услышит.

– А почему ты не в лавке?

– Отец не разбудил меня. Такое случилось впервые. Сам не знаю, что произошло. Неужели он забыл? – пожав плечами, сказал юноша и добавил: – Сейчас я пойду на рынок. Если хочешь, возьму тебя с собой.

Ратна колебалась. Ей очень хотелось посмотреть город, но она не знала, можно ли ей выходить из дома.

– А кто ходит за покупками? Диша? – спросила девушка и обрадовалась ответу Нилама, который сказал:

– Да, она. Только Диша очень стара. Отец говорил, что теперь это станет твоей обязанностью.

– Тогда пойдем!

Ратна отыскала плетеную корзинку, накинула на голову конец сари, и они с Ниламом вышли из дома.

– А как называется это место? – запоздало поинтересовалась девушка.

Нилам удивленно посмотрел на нее.

– Хардвар.

Как и родной город Ратны, он располагался в долине Ганга, и река здесь была не прозрачной, степенной и медленной, а быстрой, грязно-серой, несущей по волнам обломки деревьев. К воде вели каменные пристани, на которых толпились паломники, среди зелени деревьев выделялись крыши храмов небесно-голубого или золотистого цвета. Горизонт окаймляли заснеженные горы, каких Ратна никогда прежде не видела.

В Хардваре тоже были огромные острова ветхих домов, кишащие крысами узкие улочки с тошнотворными запахами, запахами несчастья и нищеты. Существовали и оазисы роскоши, где гуляли облаченные в яркие ткани женщины с золотыми ожерельями, кольцами, подвесками и серьгами, красными и белыми цветами в красиво причесанных волосах, а мужчины ездили верхом на покрытых парчовыми чепраками конях.

Безжалостное солнце обрушивало на голову потоки огненных лучей. От земли поднималось золотистое марево, отчего окружающая действительность напоминала картинку из сна.

Как и положено, Ратна шла чуть позади Нилама, подставив лицо горячему ветру, щурясь от яркого света, и жизнь уже не казалась ей такой безнадежно тяжелой.

– Где твой брат? – спросила она. – Кажется, вчера я его не видела.

Юноша нахмурился.

– Амит не захотел торговать коврами. Он разругался с отцом и поступил на службу к англичанам. Сейчас он находится в гарнизоне сипаев[6], носит саблю, красный пояс и белый тюрбан.

Ратна никогда не слышала, чтобы старший сын жил отдельно от отца и занимался чем-то иным, чем то, что передавалось из поколения в поколение, но ничего не сказала.

Базар представлял собой нескончаемую, полную народа улицу. Ратна любовалась керамической, медной и глазурованной посудой, охапками цветочных гирлянд, волнами ярких тканей, разноцветными горками специй и трав, пирамидами фруктов.

Заклинатель змей дудел в свою дудку, и кобра в открытой плетенке покачивалась, словно стебель на ветру. Мастерица мехенди