Дочерь Божья - [5]
Зоя снова кивнула и положила руку ему на плечо.
— Он говорит, что его все это больше не интересует. Ему нужно искупить грехи.
Сет кивнул в ответ:
— Это правильно. Даже если причиной тому служит смерть, которую он уже видит в зеркале. — Зоя посмотрела на часы. — Что-то не так? — спросил Сет.
— Макс, — нахмурилась она. — Он сказал, что хочет прислать сюда кое-что с курьером. По-моему, самое время.
— Кое-что?
— Я говорила, Макс — та еще штучка. — Зоя пожала плечами и подсела к мужу. Посмотрела на стопку листов, затем снова перевела взгляд на Сета. — Ну так что, профессор, есть смысл в этой древней абракадабре?
— Во-первых, это житие страстотерпца…
— Очередной ужастик про пытки, да? Пытаем мучеников за деньги и для удовольствия?
Сет не стал возражать:
— Здесь — первая часть. — Он тронул указательным пальцем стопку листов. — Изложение событий. Вторая часть, которой у нас пока нет, должна быть подробнейшим протоколом судебного заседания.
— Я просто диву даюсь каждый раз, как подумаю, какие горы документов выросли в архивах Римской империи.
— Да уж, эти ребята были записные крючкотворы, — согласился Сет.
— Так что же особенного в нашем случае? — спросила Зоя. — Мне казалось, что подобные жития сочинялись добрыми отцами церкви без всякой связи с реальностью — так, знаешь, чтоб паству попугивать.
— Обычно — да. — Сет поднял брови и глянул в потолок. Потом произнес: — Первое, что следует понять, если это подлинный документ, — скорее всего, это один из утерянных черновиков Евсевия, биографа императора Константина. История о девушке по имени София, которая, если судить по этим запискам, жила в отдаленной горной деревушке неподалеку от Смирны в Анатолии. Сейчас это турецкий город Измир, но тогда там была колыбель раннего христианства. Этот город упоминается в Новом Завете наряду с более известными Эфесом и Филадельфией…
— Милый, я знаю, — ласково прервала его Зоя. — Я уже не твоя студентка.
— Прости. — Он выдал ей одну из своих кривых улыбок, которые так очаровали ее с первого же дня, когда она увидела его на кафедре. Ту улыбку, что вовлекла ее в авантюру соблазнения, вожделения и любви, улыбку, что превратила ее из студентки сначала в подругу, а потом и в жену.
— Ладно. В любом случае деревенька около Смирны, где жила София, — несколько домиков, прилепившихся друг к другу — была довольно пасторальным селением, скорее — средней величины стоянкой кочевников, где, насколько я могу судить, никогда не жили больше двухсот — трехсот человек. Они вяло торговали с внешним миром, и всё — никаких тебе храмов, церквей, синагог, капищ, ничего. Само по себе это довольно необычно, потому что в то время, которым датируется запись — 325 год нашей эры, всего несколько месяцев спустя после Никейского собора, — о религии говорили повсюду. Люди вели богословские диспуты так же увлеченно, как сегодня обсуждают спортивные матчи или вашингтонские политические скандалы. В ту эпоху существовало великое множество толкователей христианства и христианских сект, причем все они землю рыли и горло рвали, чтобы выяснить, кто же является, — он изобразил пальцами кавычки, — «Единственной Истинной Церковью».
— Не рановато начали? — нахмурилась Зоя. — Поклоняйтесь нашему истинному богу любви и добра, или мы разорвем ваших младенцев на куски. — Она с негодованием встряхнула головой и устроилась поудобнее в дальнем углу дивана, продолжая смотреть на мужа. Сет пожал плечами и слабо улыбнулся:
— Так вот, растет наша девушка средь пастушьих лугов, не зная не ведая никаких религиозных знаний и традиций, как вдруг, через пару дней после первой менструации, к ней приходят видения и она начинает слышать Глас Божий.
— Что ж, этого должно было хватить, чтобы не сходя с места получить все, что причитается великомученику.
Сет насупился:
— Давай не будем сейчас заводиться, если не возражаешь?
Он открыл рот, чтобы добавить еще что-то, но передумал.
Зоя пристально посмотрела в его лицо, и взгляд ее утонул в бездонной глубине его глаз. Ее лицо смягчилось, но когда она заговорила, сталь в голосе не оставила сомнений в жесткости ее позиции.
— Сет, ты сам прекрасно знаешь, что я не разделяю твоих убеждений — по крайней мере, лично. Но точно так же ты не хуже меня знаешь, что в любой организованной религии нет ни грана духовности. — Зоя умолкла. — Религия убивает, разъединяет людей. Она лжет, мошенничает, крадет и тратит уйму времени на то, чтобы скрыть свои грязные дела. Оглянись вокруг: евреи и арабы, ортодоксальные раввины выдают себя за еврейских аятолл и отлучают от церкви остальных евреев, сунниты убивают шиитов с тем же удовольствием, что и католики протестантов, и каждый — не меньший расист и шовинист, чем пикап, набитый ку-клукс-клановцами. И если Бог существует и похож на те карикатуры, что рисуют все эти фанатичные ребята, у нас всех проблем больше, чем мы в силах себе вообразить.
— Кхм, э-э… — прокашлялся Сет. — Это старая песня в… кхм… истории человечества, не говоря уже о тебе и мне. — Он поднялся, прошел к сервировочному столику у двери и вытащил пробку из уже распечатанной бутылки «Шато ла Гаффельер».
