Дочерь Божья - [109]

Неожиданно в тоннеле впереди загрохотали камни. Где-то в темноте, за ярким конусом света случился обвал.

— Подождите, — тихо сказал Гюнтер. Он уже предупреждал их, что здесь нельзя говорить громко. Камни в этой части тоннеля держались на честном слове, и любого громкого звука хватило бы, чтобы вызвать лавину. От его предупреждения все похолодели. В конце концов, этот человек проработал в шахтах всю жизнь. Камни падали еще несколько секунд. Пол тоннеля вибрировал у них под ногами, с потолка посыпались каменные обломки.

Зоя молча молилась.

Через минуту камнепад прекратился, и в тоннеле раздавалось только их собственное дыхание. Гюнтер колебался еще несколько секунд, затем молча двинулся вперед.

Снова и снова Сет прокручивал в голове то, с чем придется столкнуться, как только они попадут в шахту Хаберсам. Они раз пять изучили все планы и инструкции из сейфа. Нацистские схемы шахты с отмеченными местами, куда закладывалась взрывчатка и устанавливались другие устройства, сравнивались со схемами горнодобывающей фирмы, которые смог раздобыть Гюнтер. Две схемы не совпадали полностью, и это его не удивило. На схемах компании имелись тоннели, которых не было на схеме нацистов. Так же, как и картографы — до эпохи аэрофотосъемки и спутниковой картографии — расходились в изображении форм континентов, горные инженеры сорок лет назад использовали довольно грубые методы, которые гарантировали, что ни одна пара схем одной шахты — особенно маленькой и захолустной — не будет совпадать. Но сегодня даже минимальные различия могли оказаться смертельно опасными, поскольку им было необходимо точно знать, где расположены ловушки. Один шаг всего на несколько дюймов не в ту сторону мог вызвать катастрофу.

— И конечно, мы не знаем, точно ли тут отмечены все ловушки, — сказал им Гюнтер прошлой ночью. — Комендант СС мог своим приказом ввести дополнительные меры безопасности в последние дни войны, и вряд ли кто озаботился тем, чтобы обновить материалы в сейфе.

Глубже в шахте лед начинал таять. Теперь тоннель наполняло журчание бегущей воды.

— В этих холмах очень много подземных рек и потоков, — сказал Гюнтер. — Самая большая опасность для шахтера после обвала конечно же — пробиться сквозь каменную стену и обнаружить там подземный поток.

Он объяснил, что дождь и тающий снег проникают в почву, просачиваются сквозь слои горных пород. Часть этой воды попадает в пресные родники, которые питают горные источники. Но большая часть через трещины и щели со временем проникает в вездесущие пласты соли, залегающие ниже. Соль — часто со вкраплениями серы и других минералов — растворялась в воде и переносилась в более теплые скальные слои у подножий гор. В конце концов некоторые из этих теплых, насыщенных минералами потоков снова выбирались на поверхность — уже в виде теплых минеральных источников, у которых строили курорты.

Сет вспоминал слова Гюнтера, пробираясь по тоннелю, каменные стены которого, казалось, тянулись к нему, словно желали отнять у него жизнь. Ему очень хотелось идти быстрее, но темп задавал Гюнтер. Сет пытался списать волнение на слабовыраженную клаустрофобию. Настоящая опасность была впереди.

В тетради из черного кейса описывались хитроумные смертоносные приспособления, установленные нацистами для защиты трофеев. Среди них были пулеметы, спусковые крючки которых соединялись с натяжными проволоками.

— Такие же ловушки использовали до объединения восточные немцы на границе с Западной Германией, — сказала Зоя.

Еще были ямы с кольями на дне.

— А это как в Северном Вьетнаме, — добавил Сет.

Контейнеры с напалмом были установлены так, чтобы сжечь тех, кто приводил в действие механизм. Те же, кому удалось избежать пламени, погибали от удушья. В более просторных отсеках шахты, где порода была стабильнее, под слоем соли скрывались противопехотные мины. Все это было на картах — вместе со способами, позволяющими избежать или обезвредить ловушки. Но мысль о ловушках, поставленных в последний момент, продолжала изводить Сета — как и одно примечание, сделанное от руки на обложке.

— Что значит Pfeil? — спросил у Гюнтера Сет.

— Стрела, — ответил австриец.

Но других упоминаний о стрелах они не нашли. Сет не думал о них вплоть до этого момента, когда начал составлять мысленный список того, что прячется в темноте, защищая вход.

Свет фонарика Гюнтера в тоннеле, казалось, стал ярче. Сет быстро сообразил: это из-за того, что стены тоннеля стали белыми. Колонна ускорила шаг — всем хотелось побыстрее выйти из тоннеля сомнительной прочности, с его трухлявыми сваями, в более надежные соляные пласты. Мгновение спустя фонарик Гюнтера, казалось, погас, потому что они вошли в зал размером с университетскую аудиторию. Гюнтер остановился.

— Включите на минуту фонарики, — сказал он. Сет, Зоя и Страттон ошеломленно ахнули, оглядев просторное белое помещение. — Солевые пласты считаются очень стабильными, — сказал Гюнтер. — Нацисты, помимо хранения краденых шедевров и сокровищ, практически переносили в подобные шахты целые заводы: здесь они могли работать без угрозы бомбардировок союзников. В окрестных горах полно таких укрытий.