Дочь земли - [3]

Уже почти стемнело, когда Мерет, опираясь на посох, миновала коридоры и осторожно спустилась в подземелья Лормта. Там она постучалась в дверь покоев лорда Дюратана, где он занимался делами, которые касались безопасности древней сокровищницы мудрости. В далеком прошлом он был Стражем границы, и теперь его покои всегда были ярко освещены, а когда Мерет получила приглашение войти, то немедленно уловила звук, выдававший его настроение, — неритмичный стук.

Он расчистил на своем столе небольшой пятачок, сдвинув в сторону бумаги, перья и толстые фолианты. Его рука мерно поднималась и опускалась, а пальцы сгребали вместе пригоршню разноцветных кристаллов и тут же рассыпали их по столу беспорядочным узором, который он внимательно изучал после каждого броска. Значит, он счел это происшествие по-настоящему серьезным! Мерет тоже взглянула на прихотливый узор, который складывали случай и его необыкновенный талант. На этот раз кристаллы легли весьма красноречиво.

Большая часть темных упала довольно далеко от основного узора, в котором переливались все оттенки зелени — от молодой весенней травы до самого темного, Цвета ежевичных листьев. Однако его там и здесь оживляли вкрапления бледно-желтого, разбросанные случайным образом. Смотритель Лормта поднял голову, в упор посмотрел на Мерет и заговорил, как будто зачитывал наизусть кусок какого-нибудь отчета из конторской книги Весселя, а закончил свою речь следующими словами:

— Госпожа Мерет, в дни до установления Стражи корабли вашего рода плавали в дальние края. Слыхала ли ты когда-нибудь о такой мерзости, с какой столкнулась сегодня?

Доска и стило Мерет уже были наготове. «Нет».

Ответ был односложным, но большего и не требовалось.

— В этих вершинах довольно тварей, которых следует опасаться. — Он принялся собирать кристаллы, чтобы спрятать их обратно в двойной мешочек из кожи ящерицы. — В это время года они очень изголодались после зимней скудости. Но все же никто из окрестных обитателей обычно не обгладывает свою жертву настолько, чтобы от нее оставалась одна шкура. Вессель пока расспрашивает…

Следующее слово Дюратана потонуло в шуме, который заставил обоих мгновенно вскочить и метнуться к одному из узких окон в комнате смотрителя. Мужчина оказался у него в два скачка, но Мерет не собиралась уступать ему и оказаться вынужденной выглядывать у него из-за плеча, чтобы рассмотреть…

Тьма почти поглотила склон, который отгораживал долину от внешнего мира. Вдалеке плясали маленькие огоньки — судя по виду, факелы, рассудила Мерет. Они, пожалуй, не приближались к Лормту, а скорее просто толклись на месте в некотором отдалении.

Дюратан отстранил женщину со своего пути и пересек комнату, остановившись лишь затем, чтобы подхватить плащ, небрежно брошенный на спинку кресла. Накидка Мерет осталась в ее комнате, в нескольких этажах отсюда, но она не задумываясь двинулась к двери вслед за ним, хотя он уже бросился бежать. Ей же, даже опираясь на посох, не под силу было за ним угнаться, поэтому когда она добралась до центрального дворика, там уже собирался небольшой отряд вооруженных стражников, а двое с ворчанием отворяли массивные ворота. Они благоразумно приоткрыли створки ровно настолько, чтобы в щель мог пройти только один стражник.

Хотя отсюда факелов было не видно, со стены в двух уровнях сверху послышался крик часового:

— Они все еще там!

— Госпожа! Ночь будет холодной! Вот, закутайся. — Беталия, экономка Лормта, сбросила свой собственный плащ и накинула его на плечи Мерет. Над ними колыхались волшебные огни — ярче любого факела. Похоже, за дело взялась леди Налор.

Мерет торопливо закивала головой в знак благодарности, поскольку Дюратан уже проскользнул в узкую щель между створками и привратник собирался захлопнуть их, когда она протиснулась следом. Он бросился было удержать Мерет, но она не обратила на него внимания. Лишь когда мрак сомкнулся вокруг нее, Мерет остановилась. Сюда свет волшебных шаров не проникал. Единственный неверный шаг мог обернуться для нее очень болезненным падением. Впереди послышалось бряцанье оружия, и она в досаде закусила губу. У нее не оставалось никакого иного выбора, кроме как ковылять вперед с черепашьей скоростью, изо всех своих скудных сил вонзая посох в землю при каждом шаге.

От кучки факельщиков донеслись крики и пронзительный вопль, тут же оборвавшийся, как будто от удара. Когда Мерет наконец добрела до места событий, в скудном колышущемся свете факелов ей представилось зрелище борьбы, окружавшей ее.

Ни один из стражников не обнажил оружия, но все вокруг колотили друг друга короткими и толстыми деревянными дубинками, которые почти ничем не отличались от ее более длинного посоха. Их противниками оказались жители деревни, которые хрипло что-то выкрикивали, не переставая драться.

Мерет разобрала грубую брань, перемежаемую воплями:

— Ах вы, отродья Тьмы! Пропадите вы пропадом! Оставьте нас в покое!

Так уж сложилось, что исследователи древней мудрости из Лормта почти не общались с деревенскими, за исключением тех тяжких времен, когда они распахнули двери цитадели знаний перед теми, кто спасал свои жизни. Тогда местные жители и их семьи были очень признательны своим спасителям, но когда сельчан настигло страшное бедствие — сдвинулись горы, — ими овладело недоверие, и все их контакты стали ограничиваться лишь торговлей. Однако Мерет никогда еще не слышала о таких беспорядках, каким стала свидетельницей сейчас.