Дочь Великой Степи - [67]

… Ибо твой бог Посейдон из тех, властелинов, кто любит мужчин. А такие бешено ревнивы, когда речь заходит о женах их паствы…

Я не ведаю, как ты умер – пал ли в абордажной схватке, ушел ли мгновенно на дно, когда яростный вал разбил в щепки твой корабль, или же долгие часы цеплялся за жизнь в бурном море, пока силы не покинули тебя. Но я знаю другое: если за гранью жизни и смерти людские желания что-то значат, то мне бы хотелось, чтоб там ты стал моим мужем снова. Уже навеки.

Часть четвертая. Рабыня

Глава 1

Затрещало ломаемое дерево, закричали вразноголосицу люди, лошади и тягловые мулы почти одинаковыми голосами – и все это перекрыл грозный рык хищных зверей. Немолодой римлянин выскочил из своего крытого возка – его ладонь уже лежала на рукояти меча. Но нет, оружие на этот раз не понадобится.

– Что, ламии[44] вас дери, происходит?! – рявкнул он на смеси латыни и греческого столь свирепо, что еще больше обескуражил бестолково мечущихся рабов.

– Господин, сломалась клетка, в которой везут пантер, – ответил ему кто-то. – Они могут вырваться в любой миг.

– Юпитер, твою мать! – Римлянин, не стесняясь, обругал отца богов и его неведомую родительницу. – Что ты творишь с бедным Марком Клавдием Криспом?! Пять дней назад в трактирной потасовке убит мой старший охранник. Три дня тому только что купленный раб, здоровенный германец, убил себя. А позавчера в Капуе сбежала юная египтянка, стоившая мне тысячу сестерциев. А я собирался подарить ее патрицию Мезе и получить у него подряд на поставку невольников…

Грязная, всклокоченная молодая женщина в рваной тунике молча наблюдала за происходящим, вцепившись сильными руками в деревянную решетку.

– Когда же это кончится, Громовержец? – орал тот, кто называл себя Марком Клавдием Криспом. Он вообще был склонен к гневным словоизлияниям, да и на побои не воздержан, за долгие дни пути это многие усвоили. – Ведь я пожертвовал тебе двух коз! Твои жрецы сулили мне большую удачу и прибыль. Разве я не следовал их советам? Разве я не молился тебе?

Злая ухмылка чуть тронула губы женщины. Между тем римлянин от капризного царя богов перешел на более близких к нему жертв.

– Чтоб вас Плутон пожрал, свиньи бараноголовые! – накинулся он на рабов. – О чем вы думаете, негодяи?! Вместо того чтобы следить за моим имуществом, вы пьете мое вино и развлекаетесь с грязными рабынями по постоялым дворам! Чтоб ваши отростки отсохли! Чтоб их откусили похотливые шлюхи! Чтоб их отгрызли собаки!.. Ну погодите же, уж я проучу вас! Если с пантерами что-нибудь случится, я сам сдеру с вас ваши драные шкуры! Вас продам ланисте[45] Руфусу, да не в гладиаторы, а на корм его зверью! Хватит с меня убытков после бегства египтянки. Или вы думаете, что я гоняюсь по этим паршивым дорогам не за прибылью, а за убытками?

– Господин, – пробормотал старший раб, заведовавший зверинцем. Женщина помнила, что его зовут Нилус. – Помилосердствуй, я говорил тебе, что в этой клетке пантер перевозить нельзя. Но ты отказался купить новую.

– Заткнись, требуха Орка! Или не знаешь, что клятый торговец заломил безумную цену за железную клетку? Да за такие деньги слона можно было купить! Посмотри, – бросил хозяин, вдруг как-то разом успокоившись, – что там с клеткой. А заодно и с кошечками.

– С ними все в порядке, господин. Но вот клетка… Боюсь, она не доедет.

– Починить клетку мы сможем? – уже успокоился Крисп.

– Господин, боюсь, что… – На Нилуса было жалко смотреть.

Казалось, Крисп сейчас ударит его, но тот лишь распорядился:

– Быстро перегрузите животных в другую клетку.

– В другую? – не понял раб. – Но у нас нет другой…

– Да, в другую. Клетка, в которой везут девок, совсем новая. Запихни их в ту, где сидит варварка, а в их клетку посади пантер. А то и в самом деле дикарка едет в отдельной повозке, словно сенаторская дочка. Да-да, пересади их к ней.

– Будет исполнено, господин, – поклонился Нилус. – Но ты сам приказал везти эту рабыню одну…

– О отрыжка богов! А сейчас я отдал другой приказ!

– Да, господин, – склонил голову раб. – Но, может быть, в клетку пантер посадить двух или трех рабов из других повозок? Если укрепить клетку ремнями…

– Нет, рисковать не надо – еще выберутся… Знаю я эту породу… Пусть посидят в тесноте. Не сдохнут, и повозка не развалится! Я все сказал!

Раб поклонился уже молча.

– Следи за тем, чтоб все было в порядке, Нилус, и я сделаю тебя вольноотпущенником. Да, – мечтательно произнес Крисп, – продав этих человеконогих ланисте, я получу хороший барыш. Даже с тебя откуп смогу не взять… Или взять все-таки, а?

– Тебе виднее, господин, – уклончиво ответил Нилус. – Жаль, что ты не смог сам стать ланистой. Через год ты бы удвоил свое состояние.

– Самому жаль. Но это дело требует умения и связей, иначе каждый бы греб сотни тысяч серебром…

Бородатый конвоир, равнодушный ко всему происходящему, достал кожаную фляжку, жадно глотнул вино. Гипсикратия, по-прежнему вцепившись в прутья, смотрела на него исподлобья. Тряхнула головой, отвернулась.

Да, вино ей бы не помешало – добрую амфору… и пить-пить-пить, пока не помутятся взор и ум. Захотелось попросить хотя бы глоток, но гордость не позволяла. Пока не позволяла.