Дочь Великого Петра - [87]

— Успокойся, сын мой, — сразу понял священник немую просьбу князя и подошел к стоявшему неподвижно слесарю, — надеюсь, ты веришь своему духовному отцу… Я благословлю тебя…

Отец Николай перекрестил слесаря и положил ему обе руки на голову. Слесарь, видимо, сразу ободрился духом.

— Надо сломать этот замок… — указал князь ему на громадный замок, висевший у двери беседки.

— Слушаю-с, ваше сиятельство! — с дрожью в голосе отвечал слесарь и быстро, как бы чувствуя, что если он остановится, то не решится на такое дело, бросился к двери беседки.

Прошло томительных полчаса, пока наконец, после неимоверных усилий и множества проб всевозможных отмычек, тяжелый замок был отперт. Но он так заржавел в петле, на которой был надет железный болт, что его пришлось выбивать молотком. Этим же молотком пришлось расшатывать болт. Удары молотка звучно раздавались по княжескому парку и отдавались гулким эхом внутри беседки.

Наконец болт упал на своей заржавевшей петле с каким-то визгом, похожим на человеческий стон. Все невольно вздрогнули и на мгновение как бы оцепенели. Первый пришел в себя князь Сергей Сергеевич.

— Отворяй! — крикнул он слесарю.

Тот потянул за скобку окованной железом двери, но она не поддавалась. Он напряг все усилия, но они были тщетны. Князь приказал позвать на помощь рабочих, расчищавших парк. Усилиями пяти человек дверь подалась.

— Ух! — раздался возглас рабочих.

Дверь распахнулась. Рабочие отскочили, попятились и князь, отец Николай и Терентьич, несмотря на то что последние стояли в отдалении. Первые минуты в раскрытую дверь беседки не было видно ничего. Из нее клубом валила пыль какого-то темно-серого цвета. Пахнуло чем-то затхлым, спертым.

Отец Николай истово перекрестился. Его примеру последовали и другие. Перекрестился невольно и князь Сергей Сергеевич. Когда пыль наконец рассеялась, князь, в сопровождении отца Николая и следовавшего сзади Терентьича, приблизился к беседке. То, что представилось им внутри ее, невольно заставило их остановиться на пороге.

На каменном полу, покрытом толстым слоем пыли, верхние пласты которой только всколыхнулись при ворвавшемся внутрь беседки чистом воздухе, прислонившись к стене, прямо против двери, полулежали, обнявшись, два скелета. Кости их были совершенно белые, и лишь на черепах виднелись клочки седых волос. Какую страшную иронию над взаимною любовью, над пылкою страстью людей, увлекающихся и безумствующих, представляли эти два обнявших друг друга костяка, глазные впадины которых были обращены друг на друга, а рты, состоящие только из обнаженных челюстей с оскаленными зубами, казалось, хотели, но не могли произнести вслух, во все времена исторической и доисторической жизни людей лживые слова любви.

Все остановились ошеломленные, уничтоженные открывшейся перед ними картиной. Основная часть легенды, таким образом, оказалась истиной. Беседка служила действительно тюрьмой-могилой для двух человеческих существ.

Весть о страшном открытии князя тотчас облетела всех рабочих, и они, пересилив страх перед могущим обрушиться на них гневом князя, собрались толпой у дверей беседки. Когда первое впечатление рокового открытия прошло, князь Сергей Сергеевич упавшим голосом обратился к отцу Николаю:

— Батюшка, что нам делать?

— Предать их земле, — спокойно отвечал священник.

— Затворите дверь, — приказал князь.

После некоторого замешательства, происшедшего в стоявшей кругом толпе рабочих и пробравшихся крестьян, два смельчака исполнили приказание князя.

— Прикажи сейчас же сделать два гроба, — обратился князь Сергей Сергеевич к Терентьичу.

— А как насчет работы? — спросил затем управляющий.

— Очистку сада продолжать. Батюшка, позвольте вас просить ко мне, пока все приготовят.

Рабочие, под наблюдением садовников, принялись за работу, гуторя между собой о страшной находке. Любопытные из крестьян бросились обратно в село, чтобы рассказать о слышанном и виденном. Князь Сергей Сергеевич, посоветовавшись с отцом Николаем, отдал приказание вырыть могилы у церкви близ родового склепа князей Луговых.

На князя находка в беседке произвела, надо признаться, тяжелое впечатление, хотя он и старался это скрыть. Теперь, когда дело было уже сделано, в сердце его невольно закралось томительное предчувствие о возможности исполнения второй части легенды — кары за нарушение дедовского заклятия. Для того чтобы скрыть свое смущение, он начал беседовать с отцом Николаем о состоянии его прихода, о его жизни и тому подобных предметах, не относящихся к сделанному ими роковому открытию в беседке.

Часа через два было доложено, что гробы сколочены. Все снова отправились к беседке, где костяки были бережно уложены рабочими в гробы и отнесены на сельское кладбище и, после благословения их отцом Николаем, опущены в приготовленные могилы. К вечеру того же дня часть парка, прилегающая к беседке, и сама беседка была очищена.

XII Призрак

Известие об открытии князем Луговым заповедной беседки и о найденных в ней двух скелетах в тот же вечер достигло до Зиновьева.

Княгиня Васса Семеновна и княжна Людмила сидели в это время за вечерним чаем. Новость, полученную из Лугового, сообщила им Федосья.