Дочь сатаны - [58]
Ричард принимал его в Пенникомкуике, и капитан Смит рассказывал ему про Новый Свет. Хотя Хьюмилити мечтал о Вирджинии, он решил, что в Новой Англии поселиться было бы не хуже.
Во время подготовки Смита к отплытию в городе царило оживление.
Ричард был против отъезда Тамар. Он постоянно указывал на то, что им придется поменять комфорт на трудную, суровую жизнь. Там может свирепствовать мор. Подумала ли Тамар об этом? Может ли она представить себе Дика плачущим от голода? Пусть туда отправляются те, у кого жизнь здесь не обустроена. Но те, кто живет здесь в достатке, должны крепко подумать, прежде чем решиться на это путешествие. Хьюмилити жаждал отправиться туда, он видел знамение Божие в том, что капитан Смит приплыл в Плимут.
Тамар чувствовала, что в ней растет дух противоречия, заставляющий ее перечить мужу во всем. Она сказала:
— Во всем том, что совпадает с вашими желаниями, вы видите знамение Божие, не правда ли? Вы все время твердили: «Вирджиния… Вирджиния… Вирджиния…» Я думала, это и есть земля обетованная. А эта Новая Англия — дикое место. Неужто мы повезем детей туда, где им, быть может, придется голодать? Вы можете плыть туда, но отправитесь один.
Затем все решилось само собой. Один из плимутских кораблей, плававших в Новый Свет в поисках золота, вернулся пустым, и моряки рассказали обо всех тяжких испытаниях, которые им пришлось пережить, и интерес к путешествию остыл. Тамар снова была беременна, и когда капитан Смит, сумев снарядить лишь два корабля, отплыл из Плимута, семьи из Пенникомкуика с ним не было.
Но Смит рассказал жителям Плимута романтическую историю принцессы Покахонтас. И когда Тамар посадила сынишку на лошадь и медленно поехала домой, она начала рассказывать об этом мальчику:
— Капитан Смит сошел на берег чужой страны, с ним было много людей, которые хотели завоевать эту страну. Но в этой стране уже жили люди, некоторых из них ты видел сегодня. Они не хотели отдавать свою страну белым людям. Однажды индейцы схватили Смита. Они хотели убить его и уже нацелили на него свои стрелы, но принцесса, которую ты видел сегодня, бросилась к нему и закрыла его своим телом. Потом она упросила вождя племени, своего отца, сохранить ему жизнь. И в этой стране помнят ее как маленькую девочку — ведь тогда ей было всего двенадцать лет, — которая спасла англичанина. А сегодня, сынок, ты можешь рассказать дедушке, кого ты видел в порту. Как ее зовут? Ты запомнил?
— Покахонтас, — ответил Дик, сверкнув глазами.
Он был в восторге и решил, что однажды сам станет плавать и открывать новые земли.
Маленький Ричард ни в чем не походил на отца, и это ее радовало.
Появление принцессы взволновало их.
Хьюмилити оживился и заявил, что это еще одно знамение Господа. Отношения между индейцами и белыми поселенцами были неплохими, раз принцесса вышла за англичанина, приняла христианство и не побоялась посетить страну белых людей. Это было знамением. При таких обстоятельствах индейцев можно было не опасаться.
Хьюмилити горел желанием уехать. Он заявил, что жаждет покинуть страну, где правители запрещают людям молиться, как они хотят. Но Тамар сомневалась в том, что это было для него единственным мотивом.
Хьюмилити не нравилось положение дел у них в доме, которое и в самом деле было для него не из лучших, что ущемляло его гордость.
Неудивительно, что он рвался уехать.
— Я никогда не смогу покинуть Ричарда, — заявила Тамар, — давайте подождем, и он поедет с нами. Ему нужно время, чтобы принять это решение. Кроме того, если он отправится с нами, у нас будет больше удобств. Он человек богатый и сможет нанять хорошо оснащенный корабль. Мы не можем плыть в чужую страну и поселиться там, не имея приличной суммы. Поверьте мне, я знаю, когда придет время, он согласится ехать с нами.
Ричард продолжал говорить об удобстве, которое окружает их здесь, и трудностях, которые ждут их в Новой Англии.
— Разумно ли везти женщин и детей в варварскую страну? — спрашивал он.
— Господь охранит их, — отвечал Хьюмилити.
— Испанцы, пираты и индейцы могут подоспеть к ним раньше Господа, — возражала Тамар, подсмеиваясь, как обычно, над благочестивыми речами своего мужа.
Хьюмилити молился про себя, и, глядя на него, Тамар снова задала себе вопрос: «Почему я вышла за этого человека? Разве мне хотелось бы постоянно ранить его, если бы я его любила? И все же… С того самого дня, когда я спасла его, он вошел в мою жизнь, в мои мысли. Я не менее счастлива с ним, чем была бы с любым другим».
— Я полагал, — ответил Хьюмилити, — что вы столь же ревностно относитесь к этой идее, как и я. Вы говорите о риске. Здесь мы подвергаем риску свою жизнь. В любую минуту нас могут бросить в тюрьму. Мы нарушаем закон этой страны. Стоит только среди нас появиться доносчику, как нагрянет беда. В чужеземных краях нам могут грозить иные опасности, но там мы можем ходить с гордо поднятой головой и никого не бояться.
Тамар заколебалась.
