Дочь Пожирательницы грехов - [4]

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, не видя, а королева кашлянула.

- Тебе нужно делать это. Увидеть, что значит быть избранной. Ты не можешь теперь отвернуться. Это твоя судьба.

* * *

Прошло два года после того, как я убила лучшего друга. Двадцать четыре Предсказания. Двадцать четыре раза я приходила в комнату, откуда вывели Тирека и принимала яд, из-за которого убила его. Я убила тринадцать предателей вместе с сегодняшними и Тиреком за двадцать четыре месяца. Ради Лормеры. Ради народа. Ради моих богов.

Потому что я Донен Воплощенная, перерожденная дочь богов. Миром всегда правили два бога – Дэг, хозяин солнца, который правил днем, и его жена Нэхт, императрица тьмы, что правила ночами. И много-много лет назад, когда Лормера была лишь скоплением феодальных деревень, жадная Нэхт решила, что ей мало править только по ночам. Она придумала план и соблазнила мужа, так утомив его, что он не смог встать. А потом она захватила небеса и правила одна, погрузив весь мир во тьму. Ничего не выживало, всюду была смерть без Хозяина солнца, что согревал и освещал мир, даря людям радость.

Но, соблазнив Дэга, Нэхт получила дочь Донен. И когда Донен родилась, ее песня при этом разбудила Дэга от спячки, и он поднялся на небо. Возвращение Дэга принесло свет и жизнь в Лормеру, и он в благодарность поклялся, что когда Лормера будет в этом нуждаться, он будет возвращать дух своей дочери в мир как символ надежды. Они узнают ее по рыжим волосам – цвета рассвета – и по ее голосу, такому красивому, что он мог разбудить бога. Они будут звать ее Донен Воплощенной, и она будет благословением для земли.

Но Донен была дочерью двух богов, света и тьмы, жизни и смерти. Когда Дэг поклялся вернуть дочь в мир, Нэхт настояла, что Донен Воплощенная должна представлять и ее. И Донен стала равновесием между богом и богиней. Она была смертью в честь матери и жизнью в честь отца. Каждый месяц Донен Воплощенная должна доказывать себя, принимая Утраву и выживая. И она должна оставлять яд на коже, чтобы ее прикосновение несло смерть предателям, как прикосновение ее матери.

* * *

Из двух стражей, что были со мной в день, когда королева заставила меня убить Тирека, один решил тут же оставить свой пост. Но перед этим он рассказал, почему узники так громко кричат. Он дождался, пока Дорин уйдет за моим ужином, а потом склонился так близко, как только осмелился, опасно улыбаясь.

- Хотите знать, почему они кричат? – он не ждал моего ответа. – Люди королевы режут их. Они берут самые тупые ножи, которые находят, и режут их, где пожелают, - он улыбнулся. – И порезы те очищают бренди. А это обжигает. Бренди пылает в горле, но на неровном порезе он горячее самого Дэга. Плохо. Очень плохо. А с плохими они повторяют это снова и снова.

Он замолчал, облизывая губы, глядя на мое лицо, чтобы понять, как сильно ранили меня слова.

- Но кричат они не поэтому. Они кричат из-за тебя. Потому что как бы ни пытали их, это не сравнить с тем, что сделаешь ты. Скажи, кроха, это объясняет тебе, почему они кричат?

Я никогда не рассказывала никому того, что он поведал мне. Я видела достаточно смертей. Порой я проявляла милосердие. Как королева.

Глава 2:

Я стояла в комнатке, оттирала руки, ополаскивала их в маленькой миске и повторяла это снова и снова, пока не услышала стук в дверь.

- Входите, - я взяла полотенце, хотя руки все еще не ощущались чистыми, и повернулась к посетителю.

Дорин стоял передо мной, чуть склонившись.

- Простите за вмешательство. Созвали охоту, миледи.

- Сейчас? – я взглянула на него. Я не могла придумать, что я хотела меньше, чем преследование невинного зверя в лесу. Я вытирала полотенцем руки, надеясь, что он скажет, что мне не нужно идти, что он просто сообщает мне о планах королевы на день.

- Королева настояла, чтобы вы были.

Я отвернулась, закрыла глаза и тут же открыла, ведь увидела, как на меня смотрит мертвец. Почему охота сегодня? Мы редко проводили охоту, но сегодня…? Я хотела уйти в свой храм. Я хотела закрыть дверь и не думать ни о чем. Я хотела, чтобы руки были чистыми.

- Оставлю вас готовиться, миледи, - сказал Дорин и ушел.

Я смотрела ему вслед, мне было не по себе. Не было смысла посылать кого-то, чтобы сообщить о моем отсутствии, разрешить мне уйти в свой храм. Она знала, что я пойду. Я могла приговорить к смерти одного человека или сотню, но она знала, что я приду, потому она приказала. Моя семья не могла потерять деньги и еду, что она отправляла им каждый месяц, а она перестала бы, если бы я разозлила ее. Так уже было. Она знала, что я не дам сестре страдать больше, чем она уже страдала, из-за меня. Она знала, что я чувствую вину за то, что оставила Мэрил позади. Она знала меня, и я была хорошей куклой, которой было легко управлять, если знать, за какие нити тянуть. И нить, ведущая к моей сестре, заставляла меня слушаться. А если не удавалось, она говорила о богах. Что я забираю жизни по их воле. Что я не могу изменить их волю.

Когда я покинула комнату с плащом на плечах, меня ждал только Дорин.

- Где Ривак? – спросила я, выглядывая другого стража.

Дорин поджал губы.