Дочь пекаря - [4]
– Ты смотри-ка. Это они из такой дали людей нанимают? – Джейн повесила тряпку на плечо.
– Не совсем. Я думала, начну здесь и постепенно переберусь в Калифорнию – Лос-Анджелес, Санта-Барбара, Сан-Франциско. – Эта мечта до сих пор не давала ей покоя. Реба поерзала в кресле. – Два года прошло, а я еще тут. – Она откашлялась. Говорила все время она, а надо бы, чтоб заговорила Джейн.
– Понимаю, милая. – Джейн присела за столик и поставила лавандовый очиститель на пол. – Это, конечно, приграничный город, транзитный, переходный, но некоторые так никуда и не переходят. Зависают тут между «откуда» и «куда». Проходит несколько лет, и про «куда» никто уже не помнит. Так и остаются здесь.
– Это надо записать. – Реба постучала ручкой по блокноту. – Но вы-то здесь давно?
– Всю жизнь. Родилась в клинике «Бомон» в Форт-Блиссе.
– Тогда куда же вы направляетесь, если вы уже дома?
Джейн улыбнулась:
– Если где-то родились, это не значит, что вы дома. Иногда я вижу поезд – так бы и вскочила, уехала подальше. Вижу след от самолета – представляю: вот бы мне туда. Мама говорит, я мечтательница, фантазерка, выдумщица, – но как ни назови, лучше бы я такой не была. Ничего хорошего от этой мечтательности.
Два
Программа Лебенсборн
Штайнхеринг, Германия
20 декабря 1944 года
Дорогая Элси,
После новостей о том, что Эстония сдалась Красной армии, я пишу это письмо в растущей тревоге за наши доблестные немецкие войска и с печалью о наших потерях. Здесь, в Штайнхёринге, в нашем общежитии и в квартирах по соседству, окна занавесили черным. Многие девушки потеряли родных – отцов и братьев. Погибло и несколько участников Программы Лебенсборн, в том числе отец моих двойняшек. Бедный Кристоф. Я узнала его лишь раз, прошлой весной. Ему не было и двадцати двух, мальчик с персиковым пушком, такой юный, а погиб. Меня бесят эти новые жертвы, это кровопролитие. Я понимаю, что нет лучшей гибели, чем за нашу Родину, но проклинаю иноземных дьяволов, проливших арийскую кровь. Нас не растопчут. Пламя нашего факела разгорится ярче, Германия одержит победу! Фюрер сказал: «Германский народ всегда будет верить в своих воинов». И наша вера прочна.
Вместо того чтобы впадать в отчаяние, мы тут в Программе устраиваем самые потрясающие каникулы за все время. Я помогаю строить декорации для Праздника зимнего солнцестояния. Некоторые уважаемые офицеры уже приняли приглашение на наш праздник. Солдатам как никогда нужны поддержка и тепло. Мы берем у местных мясо и овощи, я испеку хороший хлеб, выпечка будет не хуже, чем у папы. Пока я не нашла пекаря, который пек бы так же вкусно. Здешние изделия трудно проглотить, они как комки засохшей грязи. Я так скучаю по дому и по всем вам.
С рождением двойняшек у меня не хватало времени на Юлиуса. Надеюсь уделять ему больше внимания теперь, когда малышей перевели в ясли Лебенсборна. Признаюсь только тебе, сестра: я беспокоюсь о них. Оба меньше, чем был новорожденный Юлиус. Надеюсь, это лишь из-за того, что им пришлось делить матку на двоих, и скоро они вырастут крепкими и здоровыми, как любое арийское дитя. Нельзя, чтобы меня заподозрили в производстве некачественного потомства. Я и так слишком долго не беременела во второй раз. Меня оставили в Программе только потому, что я показала себя верной дочерью Рейха.
Офицеры с удовольствием пользуются моим обществом. Впрочем, я не могу и не буду рассказывать даже тебе, на что приходится идти, чтобы оставаться в Программе и быть рядом с Юлиусом. Эти мужчины с виду приличные, а в постели крайне развратны. Ты девушка, Элси, ты всего этого не знаешь, и я каждый день молюсь о том, чтобы твоему будущему жениху хватило чуткости не спать с тобой до свадьбы. У нас с Петером был шанс. Я вспоминаю наше последнее Рождество вместе, когда он просил моей руки, подарил тогда нам кухонные часы с кукушкой, а кольцо надел птичке на голову. Кукушка выскочила, и кольцо появилось. Мама и папа так обрадовались. Какая же это была простая и счастливая жизнь.
Как идут приготовления к Рождеству? Я понимаю, что продуктов не хватает, но покупателей-то много? У одной нашей девочки родные в Берлине, и она говорит, что там не осталось даже крошек. Мол, берлинцы меняют золото и драгоценности на пресный хлеб и высохшую свиную кожу. Но я считаю, что все это слухи, которые распространяют шпионы, чтобы напугать честных граждан. У нас товары в дефиците, но сладкий кекс и кружку темного пива можно купить всегда. А как в Гармише? Как мама и папа? Я скоро им напишу. Передай им, что люблю их, и тебя тоже.
Хайль Гитлер.
Гейзель
Пекарня Шмидта
Гармиш, Германия
Людвигштрассе, 56
21 декабря 1944 года
Милая сестренка,
С Днем святого Фомы тебя! В пекарне, как всегда под Рождество, полно народу. Нам втроем приходится месить тесто, топить печь, делать закупки и управляться с кассой, так что у меня нет ни минутки свободной, чтобы насладиться праздниками. Некоторые покупатели совершенно невыносимы. Например, фрау Раттельмюллер. Это просто чума! Все время жалуется и придирается, дескать, у меня волосы не причесаны и вообще я ленивая. Или спрашивает, вычистила ли я вчерашнюю грязь из-под ногтей. (Никакой грязи не было, я чищу ногти каждый вечер!) Устраивает бенц маме и папе, а ко мне относится как к сопливой девчонке.
Каждый день бесчисленное множество людей проходит через Центральный вокзал города Нью-Йорка, мимо информационного стенда и через «шепчущую галерею» со знаменитыми часами. У каждого человека своя уникальная судьба. Лучшие авторы романтических бестселлеров, вдохновившись культовым памятником архитектуры, создали десять историй, действие которых происходит в один и тот же удивительный день – великий день мира, первый после окончания Второй мировой войны. Это время неопределенности, надежды, перемен и жажды возрождения и любви.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Дебютный роман прапраправнучки великого писателя, американского классика Германа Мелвилла, сравнивают с романом другого классика — с «Великим Гэтсби» Ф. С. Фицджеральда. Остров в Атлантике, чудесное дачное место с летними домиками, теннисом и коктейлями на лужайках. Красивые и надломленные люди на фоне прекрасного пейзажа, плывущего в дымке. Кузины Ник и Хелена связаны с детства, старый дом Тайгер-хаус, где они всегда проводили лето, для них — символ счастья. Но детство ушло, как и счастье. Только-только закончилась война, забравшая возлюбленного Хелен и что-то сломавшая в отношениях Ник и ее жениха.
1946 год, послевоенный Гамбург лежит в руинах. Британский офицер Льюис Морган назначен временным губернатором Гамбурга и его окрестностей. Он несколько лет не видел свою жену Рэйчел и сына, но война позади, и семья должна воссоединиться. Губернатора поселяют в одном из немногих уцелевших домов Гамбурга – в роскошном и уютном особняке на берегу Эльбы. Но в доме живут его нынешние хозяева – немецкий архитектор с дочерью. Как уживутся под одной крышей недавние смертельные враги, победители и побежденные? И как к этому отнесется Рэйчел, которая так и не оправилась от трагедии, случившейся в войну? Не окажется ли роковым для всех великодушное решение не изгонять немцев из дома? Боль от пережитых потерь, страх и жажда мести, потребность в любви и недоверие сплетаются в столь плотный клубок, что распутать его способна лишь еще одна драма.
Когда перед юной Лекси словно из ниоткуда возникает загадочный и легкомысленный Кент Иннес, она осознает, что больше не выдержит унылого существования в английской глуши. Для Лекси начинается новая жизнь в лондонском Сохо. На дворе 1950-е — годы перемен. Лекси мечтает о бурной, полной великих дел жизни, но поначалу ее ждет ужасная комнатенка и работа лифтерши в шикарном универмаге. Но вскоре все изменится…В жизни Элины, живущей на полвека позже Лекси, тоже все меняется. Художница Элина изо всех сил пытается совместить творчество с материнством, но все чаще на нее накатывает отчаяние…В памяти Теда то и дело всплывает женщина, красивая и такая добрая.
Кора Карлайл, в младенчестве брошенная, в детстве удочеренная, в юности обманутая, отправляется в Нью-Йорк, чтобы отыскать свои корни, одновременно присматривая за юной девушкой. Подопечная Коры – не кто иная, как Луиза Брукс, будущая звезда немого кино и идол 1920-х. Луиза, сбежав из постылого провинциального городка, поступила в прогрессивную танцевальную школу, и ее блистательный, хоть и короткий взлет, еще впереди. Впрочем, самоуверенности этой не по годам развитой, начитанной и проницательной особе не занимать.