Дочь палача и ведьмак - [11]
Так начинает разлагаться труп.
– Можно? – неуверенно спросил молодой Фронвизер и показал на тело под покрывалом.
Покойники всегда странным образом привлекали внимание лекаря. Безжизненные и отекшие, они были словно анатомические манекены, дарованные миру Господом, чтобы продемонстрировать на них чудеса человеческого тела.
– Конечно-конечно, – ответил брат Йоханнес, снял окуляр и спрятал его за пазухой. – Раз уж мы с вами в некотором роде коллеги, то взгляд со стороны ни в коем случае не будет лишним. Но там действительно нет ничего необычного. Уж и не знаю, сколько утопленников я в своей жизни повидал…
Он вздохнул и перекрестился.
– Человек все-таки не рыба. Иначе Господь снабдил бы его для дыхания жабрами и плавниками, чтобы не тонуть.
Симон с любопытством откинул мокрое покрывало и взглянул на бледное, чуть синеватое тело юного Келестина. Кто-то из добросердечных крестьян прикрыл его глаза и положил на них две старые монетки, но рот остался открытым, как у задыхающегося карпа. В жидких волосах вокруг тонзуры застряли листья и водоросли, и зеленые мухи с гулом кружили над разлагающимся трупом. Рясу с мертвого послушника никто не снял, и она висела на нем, словно мокрый мешок.
– Я хотел побыть с ним немного наедине, – пояснил монах севшим голосом. – Он ведь два года был мне верным помощником. Мы много пережили вместе, и доброго, и плохого… – Он вздохнул. – Но теперь мне, наверное, пора к настоятелю. Так что забирайте ваши травы и…
– Тут синяки.
– Чего?
Брат Йоханнес растерянно взглянул на лекаря, а тот показал на ключицу покойника.
– Тут синяки. Как на левом, так и на правом плече. – Симон с треском разорвал мокрую рясу. – Вот, и на грудине тоже.
– Ударился, наверное, о воду, когда упал, – предположил монах. – Что же тут такого?
– До синяков ушибиться о мягкую воду? – нахмурился Симон. – Вот уж не знаю.
Он принялся скрупулезно осматривать тело и на затылке нашел наконец что искал.
– Так я и думал, – пробормотал он. – Большая шишка. Вероятно, кто-то хорошенько ударил вашего подручного. А потом, наверное, держал под водой, пока тот не захлебнулся.
– Убийство? – прошептал брат Йоханнес. – Вы действительно так думаете?
Симон пожал плечами.
– Убийство или несчастный случай, этого я сказать не могу. Но без участия кого-то постороннего в любом случае не обошлось. Быть может, он подрался с кем? Или его ограбили?
– Чепуха! Монах не станет драться. Да и с какой стати… – Йоханнес запнулся и упрямо помотал мясистой головой. – Конечно, у нас тут всякий сброд ошивается, но славный Келестин всего-навсего послушник в тонкой рясе! У него не было с собой ни денег, ни ценностей.
Толстый монах поднял палец и добавил немного нараспев:
– Что завещал нам святой Бенедикт? Чтобы никто не смел иметь что-либо в виде собственности, никакой вообще вещи, ни книги, ни дощечки для письма, ни грифеля, ни вообще чего-либо. И кто же мог пожелать плохого Келестину?
– А может, у него были враги, в деревне или в монастыре? – поинтересовался Симон.
Брат Йоханнес рассмеялся так громко, что округлый живот его заколыхался из стороны в сторону.
– Враги? Господи, мы же монахи! Мы не распускаем язык, не воруем и, так уж было угодно небесам, не гоняемся за женщинами. И к чему весь этот допрос? – Он вдруг прищурил глаза. – Но вот что я скажу вам, господин цирюльник. Если вы настолько уверены в своих словах, то пойдемте со мной к настоятелю и все ему объясните. Брат Маурус человек умный и начитанный; ему решать, отчего умер юный Келестин. – Монах угрюмо направился к выходу, проворчав: – Если вы, по мнению настоятеля, окажетесь правы, то можете распоряжаться в моей аптеке, как в своей собственной. Слово даю. А теперь идемте уже, пока чертовы мухи моего послушника не сожрали.
Выругавшись вполголоса, Симон поспешил следом. Черт дернул его язык распускать! Ведь он как можно скорее хотел вернуться к Магдалене.
Когда лекарь оглянулся в последний раз, одна из мух залетела Келестину прямо в рот и начала там жужжать. Звук был такой, будто мертвый послушник что-то бормотал себе под нос.
Магдалена сидела на скамейке перед домом живодера и с возрастающей злостью дожидалась возвращения Симона. Он ушел больше часа назад! Что он делает там так долго? Скорее всего, болтает с этим святошей о каком-нибудь альрауне или волчнике, а про нее совершенно забыл.
Она нетерпеливо взглянула на Михаэля Греца; тот как раз сгружал с повозки труп лошади и, несмотря на тяжелую работу, напевал пехотную песенку. Живодер, казалось, пребывал в полном согласии с собой и миром. Рядом с ним стоял коренастый молодой человек и с помощью троса подтягивал лошадь к деревянной площадке. От Греца она узнала, что это его помощник Маттиас.
Магдалена невольно вспомнила про своего отца – он тоже убирал в Шонгау трупы животных с улиц. При виде одетого в лохмотья родственника она в который раз уже поклялась себе, что ее детям выпадет лучшая судьба. Они не будут бесчестными палачами или живодерами, а станут лекарями и цирюльниками, каков есть их отец.
Сухой конский навоз защекотал ноздри, и Магдалена вдруг чихнула. Михаэль Грец беспокойно на нее покосился.
Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу…В январе 1660 года смерть посетила церковный приход близ баварского города Шонгау. При весьма загадочных обстоятельствах умер местный священник. У молодого лекаря Симона Фронвизера нет сомнений: всему виной смертоносный яд! Городской палач Куизль решает заняться этим странным делом. Он и его дочь Магдалена выясняют, что перед смертью священник обнаружил старинную гробницу под церковью.
Якоб Куизль — грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу… В апреле 1659 года жителей Шонгау охватил ужас. В канун весенних празднеств один за другим погибают дети-сироты. У каждого на плече таинственный знак, похожий на колдовскую отметину. Видит Бог, во всем виновата местная знахарка — старая ведьма Марта Штехлин! Она подозрительно часто общалась с бедными детьми! Якоб Куизль, по распоряжению городского совета, каленым железом должен вырвать из ведьмы признание в совершении богопротивных деяний.
Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу…В 1670 году жители деревни Обераммергау начали репетиции традиционной мистерии Страстей Христовых. Она должна привлечь в здешние края массу паломников, а кроме того, прославить пред Господом благочестие местных жителей. Однако с самого начала самодеятельную труппу словно поразил злой рок – один за другим актеры гибли той же смертью, какая постигла их персонажи.
Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу… Август 1662 года. Палач из Шонгау Якоб Куизль прибыл в имперский город Регенсбург проведать больную сестру. Но едва он переступил порог злополучного дома, как ужасная картина открылась взору повидавшего всякое палача. Сестра и ее муж в луже собственной крови, бесконечная пустота в глазах, зияющие раны на шее… А спустя мгновение в дом ворвались стражники и Куизля схватили как очевидного убийцу.
Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу… Бавария, 1672 год. В Мюнхене собрался Совет Двенадцати – цеховое собрание главных палачей Баварии. Пригласили на него и Куизля со всей его семьей. Но Совет был практически сорван серией зловещих убийств, каждое из которых напоминало казнь – удушение, захоронение живьем, утопление в мешке, четвертование… Жители Мюнхена обвинили во всем съехавшихся в город палачей: дескать, все это сотворили они – и должны за это ответить.
Древняя крепость Трифельс некогда была сердцем Германии. Здесь держали в плену Ричарда Львиное Сердце. Здесь, по преданию, спит вечным сном в подземелье император Фридрих Барбаросса. И здесь же сокрыта страшная тайна, способная изменить судьбу всей Европы… Жизнь Агнес фон Эрфенштайн, дочери наместника Трифельса, изменилась в один миг. Еще вчера гордая и свободолюбивая девушка охотилась в окрестных лесах и не знала горя. А сегодня отец ее погиб, сама она замужем за чужаком, давно стремившимся завладеть Трифельсом, и по всей округе полыхает война… Муж Агнес одержим мечтой найти в подземельях крепости несметные богатства германских кайзеров.
1885 год. Начальник почты в Коломне, Феликс Янович Колбовский, оказывается свидетелем того, как купец Гривов получает письмо, которое вызывает у него неописуемую радость. Однако на следующий же день купца находят повесившимся. Колбовскому это кажется странным, да и супруга купца уверена, что тот не мог покончить с собой. Феликс Янович убеждает своего друга – судебного следователя Кутилина – продолжить расследование. А сам Колбовский, увлеченный зарождающейся наукой графологией, параллельно ищет убийцу, анализируя почерк всех подозреваемых.
Это стало настоящим шоком для всей московской знати. Скромный и вроде бы незаметный второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович (Тишайший), вдруг утратил доверие к некогда любимому патриарху Никону. За что? Чем проштрафился патриарх перед царем? Только ли за то, что Никон объявил террор раскольникам-староверам, крестящимися по старинке двуперстием? Над государством повисла зловещая тишина. Казалось, даже природа замерла в ожидании. Простит царь Никона, вернет его снова на патриарший престол? Или отправит в ссылку? В романе освещены знаковые исторические события правления второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича Тишайшего, начиная от обретения мощей святого Саввы Сторожевского и первого «Смоленского вызова» королевской Польше, до его преждевременной кончины всего в 46 лет. Особое место в романе занимают вызовы Тишайшего царя во внутренней политике государства в его взаимоотношениях с ближайшими подданными: фаворитами Морозовым, Матвеевым, дипломатами и воеводами, что позволило царю избежать ввергнуться в пучину нового Смутного времени при неудачах во внутренней и внешней политике и ужасающем до сих пор церковном расколе.
1906 год. Матильде 16 лет, и больше всего на свете она любит читать. Однако ей предстоит провести всю жизнь на ферме в Северных Лесах, хлопотать по хозяйству, стать женой и матерью, заботиться о семье. О другой судьбе нечего и мечтать. Зря учительница говорит, что у Мэтти есть талант и ей нужно уехать в Нью-Йорк, поступить в университет, стать писательницей… Устроившись на лето поработать в отель «Гленмор», Мэтти неожиданно становится хранительницей писем Грейс Браун, загадочно исчезнувшей девушки. Может ли быть, что, размышляя о жизни Грейс, Матильда решится изменить свою?
После отмены крепостного права, побед на Балканах в Российской империи разрабатываются конституционные изменения. Однако внутренние и внешние враги самодержавия начинают охоту на императора: пущен под откос царский поезд, взорван Зимний дворец. Расследованием этих преступлений поручено заниматься адъютанту Великого князя Константина Николаевича, капитану второго ранга Лузгину.
В нью-йоркском музее «Метрополитен» неизвестный маньяк убивает нескольких музейных служителей и берет в заложники одиннадцатилетнего мальчика. В обмен на заложника преступник требует встречи с Джеймсом Нортом, детективом четвертого полицейского округа Нью-Йорка.Сам Норт не знает, что его судьба сплетена с линией бессмертной судьбы Киклада, критянина, погибшего в бою в древней Трое, и протягивается через Рим времен Нерона, Византию, империю Карла Великого, средневековую Прагу, чтобы странным образом влиться в многоликую сущность, которая единственная способна противостоять Атанатосу, воплощению мирового зла.
Голландец Роберт ван Гулик (1910-1967) не собирался быть профессиональным литератором. Большую часть жизни он прослужил в Пекине на дипломатической службе Ее Величества королевы Нидерландов. Однако, снимая по вечерам смокинг, ван Гулик садился за письменный стол – и постоянный герой его романов древнекитайский судья Ди Жэнь-цзе брался за расследование нового, необычайно загадочного преступления. – Разгадка тайны, Ваша светлость, кроется в рисунке на этой древней шкатулке. – Ма Жун почтительно склонился перед судьей.– Дело в том, что люди, замешанные в этом деле, верят в отвратительное учение, согласно которому, совокупление мужчины и женщины уподобляет людей богам и обеспечивает им спасение.– Меня не интересуют эти мерзкие ритуалы, – нахмурился судья Ди.
Он тот, кого называют Мастером Высокого Правосудия; тот, кто отнимает жизнь и дарует смерть. Он – палач. Будучи исполнителем чужой воли, Ардуин Венель-младший никогда не задумывался о том, виновны или невиновны те, кто восходит к нему на эшафот. Пока не осознал, что временами судьи ошибаются и восстановить справедливость под силу лишь ему…Франция, конец 1305 года. К Ардуину обратился с просьбой о помощи местный бальи – королевский чиновник, управляющий областью. Недавно убили его любимую дочь Анриетту, послушницу в монастыре Клерет.
Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу… Осенью 1668 года нечистая сила овладела славным городом Бамберг. Сначала к берегам реки стало прибивать человеческие конечности, затем на улицах появились обезображенные трупы… А недавно люди видели неведомого дикого зверя, рыскающего по ночным переулкам… Оборотень, не иначе! И город охватила паника. В воздухе запахло дымом костров, грозящих испепелить любого несчастного, обвиненного в пособничестве дьяволу. Но Якоб Куизль, прибывший с семейством в Бамберг по случаю скорой женитьбы его брата (также местного палача), не боится оборотней.
Древняя крепость Трифельс некогда была сердцем Германии. Здесь держали в плену Ричарда Львиное Сердце. Здесь, по преданию, спит вечным сном в подземелье император Фридрих Барбаросса. И здесь же сокрыта страшная тайна, способная изменить судьбу всей Европы…Агнес фон Эрфенштайн, дочь наместника Трифельса, не совсем обычная девушка. В отличие от своих благородных сверстниц она любит скакать верхом по окрестностям, охотиться с соколом и читать старые книги. И вот в один из дней ее сокол вернулся с закрепленным на лапе золотым кольцом-печаткой.