Дочь оружейника - [6]

– Клянусь св. Мартином, – вскричал Вальтер, – я никак не ожидал такого счастья, что мессир Жан будет со мной обедать!

– Отчего же? – спросил Шафлер.

– Оттого, что вам не безопасно днем показываться в городе. Ведь вы один из главных начальников «трески», и самая верная опора бывшего епископа Давида Бургундского. Что, если бы вас узнала?

– Не беспокойтесь, любезный Вальтер, я воспользовался месячным перемирием, которое подписано, но еще не объявлено, и получил от бурграфа позволение войти в город.

– У вас есть пропуск?

– Да, вот он.

– Прекрасно! Так вы останетесь у нас на несколько дней?

– Нет, это невозможно, я не могу даже переночевать здесь, потому что мне дано позволение только до четырех часов.

– Понимаю, мессир, вас влекло сюда не столько желание говорить со мной, сколько свеженькое личико моей Марии.

– Я не видал ее целый год, любезный Вальтер.

– И вы в это время не переменили вашего намерения жениться на ней?

– За кого вы меня принимаете, мастер?

– Все возможно, мессир.

– Вальтер! Вы меня обижаете.

– Не сердитесь, мой милый гость. В прошлом году вы просили руки моей дочери и я отвечал вам: мессир Ван Шафлер, ваше предложение очень лестно для моего отцовского самолюбия, но я не могу принять этой чести. Вы храбрый дворянин, носите достойное имя ваших предков, а Мария – дочь мещанина, работника. По добродетели и честности она вам равна, но в остальном она ниже вас, и я боюсь, что вы повинуетесь скорее вашему сердцу, а не рассудку. Следовательно, я обязан отказать вам.

– Все это так, но что я отвечал на вашу речь?

– Вы не хотели согласиться со мной.

– Я вам сказал, что прося руки Марии, действую по внушению сердца и рассудка и, кроме того, исполняю последнюю волю моего отца, которого вы, с опасностью своей жизни, спасли во время наших междоусобий. Он обязан был вам более чем жизнью – честью, потому что враги оклеветали его и вы помогли ему оправдаться. Он не забыл ваших благодеяний, и умирая, просил меня быть защитником Марии, ее мужем. «Женись на ней, сын мой, – сказал он, – я крестил Марию, привык звать ее дочерью, ты сам любишь ее».

– Я не забыл этих благородных речей, мессир Шафлер. Я был тронут и принужден уступить. Тогда я позвал Марию и сообщил ей ваше предложение. Вы помните, как бедная девушка покраснела и едва могла проговорить: «Я всегда любила мессира Жана, и с удовольствием соглашаюсь исполнить желание моего отца». Я был совершенно счастлив, только по нашему обычаю отложил окончательное решение на год, чтобы вы оба могли хорошенько обдумать и проверить ваши чувства. Год прошел, и вот почему я вас спросил, мессир: все ли еще вы хотите жениться на Марии?

Шафлер хотел отвечать, но оружейник остановил его, потому что вошла служанка с чистой скатертью, накрыла стол, поставила четыре серебряных бокала и каменный кувшин с дорогим рейнским вином.

Когда служанка ушла, Вальтер налил два бокала и, подавая один Шафлеру, поднял свой.

– В честь вашего посещения, мессир! – сказал он.

– Нет, Вальтер, погодите, – возразил Шафлер, – я провозглашу другой тост.

И подняв свой бокал, он прибавил торжественно:

– Клянусь именем всемогущего Бога, который читает в моем сердце, я люблю Марию, хочу, чтобы она была моей женой, и пью за ее будущее счастье.

– Аминь! – сказал оружейник и осушил бокал.

В эту минуту вошла Марта с дочерью; за ними Маргарита несла большое блюдо с дымящимся мясом.

Все сели за стол. Обед состоял из бараньего мяса, селедок, гороха и моркови. Пиво пили из оловянных стаканов; только один хозяин пил вино, чтобы составить компанию гостю.

Маргарита села за стол вместе с господами, потому что по тогдашнему обычаю почетные слуги и лучшие работники обедали вместе с хозяевами. Одно место оставалось пустым, и Вальтер заметил это:

– Что же не идет Франк, разве он сегодня не хочет обедать?

– Я его звала два раза, – отвечала Маргарита, – только он так расстроен, что кажется, не слышал. Не знаю, что с ним сегодня случилось.

– Вот и он, – заметила Марта.

Франк вошел бледный; почтительно поклонился мессиру Шафлеру и сел на свое место возле Маргариты, против Марии.

Все умолкли, Вальтер встал и громко прочитал молитву, потом налил себе вина и выпил, желая всем хорошего аппетита.

– Что с тобой, Франк? – сказал он, подавая мясо Шафлеру. – Верно ты не голоден, что забыл час обеда. Обыкновенно ты не заставляешь себя дожидаться.

– Извините, мастер, – отвечал молодой человек со смущением, – я был занят… я не слыхал, что меня звали.

– Понимаю! – сказал оружейник. – Ты сердишься, что я помешал тебе отправить на тот свет человека.

– Франк – убийца? – спросил удивленный Шафлер.

– Да, поверите ли, мессир, что если бы я пришел в магазин двумя минутами позже, этот молодчик убил бы дворянина, как быка, молотком в голову. Да знаешь ли, любезный, что ты за эту шутку не отделался бы даже деньгами? Дворяне отплачивают за убийство золотом; это их привилегия, а ты, бедный Франк, несмотря на все твое искусство в оружейном мастерстве, попал бы прямо на виселицу.

– Что мне за дело! – вскричал Франк. – По крайней мере, он бы в другой раз не оскорбил нашей Ма…

Шафлер понял в чем дело и сказал: