Дочь огня - [24]
Но кто же захочет жениться на девушке-невольнице, да еще опозоренной?
Так прошло пять лет. Я постарела, а дочь моя, как нераспустившийся бутон, стала вянуть. В двадцать лет она казалась тридцатилетней. Болезнь и страдания старят человека, особенно быстро старит душевная болезнь. Я думала-гадала что делать, и ничего не могла придумать. Но тем больше я старалась облегчить страдания других людей, не пропускала нищего и бедняка, чтобы не подать милостыню, старалась помочь всякому несчастному, больному, слабому человеку, жалела всех.
И вот однажды, проходя по площади возле мечети Чордар, я увидела лежащего на земле юношу, больного, плачущего. Мне сказали, что это освобожденный раб Каракулибая, что он сирота и чужой здесь. Жалко мне его стало, я взвалила его на арбу, привезла к себе в сад, уложила на постель в своем доме, перевязала его раны, накормила, утешила, сказала ему, что он больше не одинок на земле и не бесприютен.
Ночью юноша, которого звали Истадом, плача, рассказал мне свою историю. Я успокаивала его, говоря, что моя судьба была еще страшнее, но я не сдалась, боролась, страдала, соединилась со своим Ибрагимом, а вот теперь одна у меня отрада, и надежда, и боль — моя Сафия.
У тебя же, — сказала я ему, — вся жизнь впереди, ты молод, бог даст, доживешь и до хороших дней, добьешься своего счастья…
Прошло несколько дней, Истаду стало легче, но он еще не мог ходить. И вот бог совершил чудо: моя Сафия привязалась к этому чужому человеку. Когда меня не было дома, она не отходила от его постели, смазывала целебной мазью его раны, меняла повязки, варила для него похлебку и кормила его, даже разговаривала с ним. Через месяц Истад встал совершенно здоровый и с позволения садовника взялся за работу в саду. И скоро, смотрю, моя Сафия оживилась, начала смеяться и даже напевать песенки.
Как-то вечером жена садовника мне сказала, что, видно, Сафия полюбила Истада. То же думал и садовник. В сердце моем теплилась надежда, и я спросила Сафию, не хочет ли она выйти замуж за Истада. Она застеснялась, покраснела, засмеялась и ничего не ответила. А старик садовник спросил о том же Истада. Истад согласился, и мы очень быстро все приготовили к свадьбе, устроили маленький той. Наконец-то я дожила до того, о чем мечтала, — увидела свадьбу своей дочери…
Вот, Фируза, моя дорогая, — закончила свой рассказ Дилором, — Сафия — это твоя мать, Истад — твой отец. Они прожили вместе восемнадцать лет, до тебя у них были еще дети, только все умирали совсем маленькими.
Наконец появилась на свет ты. Но через месяц после твоего рождения умерла твоя мать. Отец твой ненадолго пережил ее. Ты — сиротка, осталась совсем крошкой у меня на руках. Я купила на последние свои деньги козу с козленком и стала кормить тебя козьим молоком. И выкормила, и вырастила, и вот ты уже мне помощница в доме. Теперь дай бог мне только увидеть тебя устроенной, счастливой, порадоваться на твое счастье, а потом навеки закрыть глаза, потом можно и умереть спокойно, больше мне и желать нечего…
Слушая эту печальную историю, Фируза не могла удержать слез, она плакала, поминая покойных своих отца и мать, которых она даже не знала.
— Не плачь, ягненочек! — сказала Дилором. Бог тебе даст здоровья и долгой жизни.
— Бабушка! — успокоившись немного, спросила Фируза. — А почему мы из сада сюда переехали? Вы мне этого не рассказали.
— Да, верно, — молвила старуха. — Ум за разум зашел, говорю много, а то, что нужно сказать, забываю. Горе мне… А дело в том, что сын Латиф-бая разорился, что-то у него не задалось по торговым делам, он не сумел обернуться, а потом пришлось ему продать сад отцу вот этого Гани-джан-байбачи, Каракулибаю, тому самому, кто купил твоего отца и во время своей болезни освободил его. Каракулибай поселил в саду нового садовника, человека злого и сварливого. Мы с ним не могли ужиться, не поладили. Тебе тогда было только три года. Я стала молить Каракулибая, который теперь стал моим хозяином, уволить меня от работы в саду. Я уже стара стала, мне не под силу управиться с садом, — сказала и ему. Баю это было на руку, потому что новый садовник хотел все по-своему устроить в саду. Ну и Каракулибай перевел нас в город и позволил жить здесь…
Кто-то постучал в ворота. Фируза вопросительно взглянула на бабушку.
— Не пугайся, ягненочек, — успокоила ее старуха, — пойди спроси, кто там. Это, наверное, пришел Ахмед-джан, водонос.
Фируза вышла из комнаты. Взошедший месяц едва освещал двор. Со всех сторон слышалось пение петухов. Жара спала, долетал легкий прохладный ветерок, принося ароматы полевых трав. Фируза вздохнула и подошла к воротам.
— Кто тут?
Это действительно был водонос Ахмед. Войдя во двор, он снова запер ворота, потом спросил у Фирузы:
— Ну, как бабушка? Пропотела?
— Слава богу, ей немного лучше, — ответила Фируза.
Водонос облегченно вздохнул и вместе с Фирузой вошел в комнату. Старуха Дилором, сидя на постели, пила чай. Ахмед подошел к ней поближе, сел на паласик, помолился, потом, вглядываясь в лицо старухи, сказал:
— Ну вот вы и пропотели, и жар, наверное, спал?
— Слава богу, пропотела, и жар спал совсем, — отвечала старуха и, отдав пиалу Фирузе, спросила — Почему ты так поздно, Ахмед-джан? Задержал кто-нибудь тебя?
Эта книга — третья часть трилогии; первые две книги — «Дочь огня» и «Двенадцать ворот Бухары» — выходили в «Советском писателе» и приобрели широкую известность. Действие романа происходит в 1921 году в молодой Бухарской республике, раздираемой жестокой классовой борьбой. Против революции, против Советской власти выступают сбежавший в Афганистан эмир, турецкий полководец Энвер-паша; активизируются и внутренние враги: басмачи, националисты. В острых коллизиях автор раскрывает характеры героев — Асо, Фирузы и других, знакомых читателю по первым двум книгам.
Известный таджикский прозаик и драматург Джалол Икрами в трилогии "Двенадцать ворот Бухары" повествует о первых годах Бухарской республики. Как очевидец и исследователь описываемых событий писатель исторически достоверно воспроизводит обстановку тех лет, победу Советской власти в Бухаре.Глубоко и реалистично изображена в книге революционная сила народа, строящего Советского государство при непосредственной помощи русских большевиков и их руководителя в Бухарской республике Валериана Куйбышева.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.