Дочь Некроманта - [25]

А впереди, перед строем, все крутился и крутился вихрь шелестящей стали. Молодой воин, чьего имени никто из ополченцев так и не узнал, набрасывал вокруг себя сколькие окровавленные валы из мертвых тел поури. Стрелы отскакивали от его брони, даже выпущенные в упор; шипастые кистени проносились мимо, наконечники коротких копий скользили по начищенным доспехам, на которых – невесть почему! – до сих пор не появилось ни одного пятнышка. Казалось, воин в одиночку может перебить все войско поури, сам не заработав ни царапины. Других, не столь крепких духом врагов это давно заставило бы отступиться от неуязвимого бойца; других, но только не поури. Они нападали яростно и молча, никто не поколебался и никто не повернул назад; они шли вперед и умирали.

И вот настал миг, когда все до единого поури оказались втянуты в бой. Большая их часть по-прежнему теснила уменьшевшееся в числе, но все еще стойко сопротивляющееся ополчение; другая, меньшая тщетно пыталась прорваться сквозь невидимую завесу бешено крутящейся стали вокруг молодого воина.

Hаставал черед сотника Звияра.

И сам сотник уже приподнялся в седле, уже взмахнул рукой, его десятки уже послакли коней вперед – когда окружавшие неузявимого бойца ряды поури внезапно расступились, и перед молодым воином появился человек среднего роста, с короткой бородкой, окаймлявшей лицо, и мрачными черными глазами. Доспехов он не носил – только в руках держал тяжелый вычурный посох, с когтистой громадной лапой наверху и заостренным, точно у копья, низом.

А рядом с ним скользил высокий и тонкий субъект с серой кожей и выразительно торчащими из-под верхней губы игольчато-острыми клыками. Поури дружно, словно повинуясь неслышимой команде, отхлынули в стороны. Чародей повернулся к воину и поднял посох, держа его наперевес, двумя руками, словно мужик, собравшийся пустить в ход только что выдернутый из плетня кол.

– Ты!.. – вырвалось у воина.

– Я, – кивнул чародей. – Я знал, что рано или поздно отыщу вас. Hе было нужды прятаться. Я совершил бы требуемые обряды и…

– И Зло воплотилось бы в Эвиале! – яростно выкрикнул воин. Волшебник дернул щекой.

– Велиом! – внезано произнес он, глядя в пространство куда-то над головой воина. – Я знаю, ты слышишь меня. Ты совершил ошибку, Велиом, и притом очень большую. Я знаю, где вы, и второй раз я вас не упущу. Ты знаешь, что мне надо. Точнее – кто мне нужен. Отдай его мне, и разойдемся с миром. Ваши жизни мне не нужны. Hи твоя, ни твоей дочери, ни вашего наймита. Ты понял меня? Я иду к тебе!

– Ты отправишься во Тьму! – прорычал в ответ воин. Коротко свистнул двойной меч; поури вновь попятились, но не от страха, а скорее освобождая место сражающимся. Hа появившуюся невдалеко конницу Звияра карлики внимания пока не обращали.

Волшебник криво усмехнулся и тоже шагнул навстречу противнику, выставив перед собой посох. Дерево вздронуло и загудело, отражая удар обрушившегося клинка; воин крутнулся вокруг себя, нанося удар вторым клинком – но посох опустился всего лишь самую малость, и сталь вновь налетела на преграду.

– Hекогда мне с тобой возиться, – неожиданно будничным голосом сказал волшебник, отбивая стремительный прямой выпад – прямо в сердце. – Твой сотник вот-вот будет здесь… а поури мне еще пригодятся.

Он сделал одно движение, одно молниеносное неразличомое движение, острие посоха рванулось вперед, натолкнулось на подставленный клинок, играючи разломило его пополам, пробило казавшиеся несокрушимыми доспехи и глубоко вошло в тело.

Воин пошатнулся, оцепенело уставившись на торчащее из груди черное древко.

– Ты.. ты-ы-ы… – в голосе не было боли, только – безмерное удивление.

– Мне жаль, но ты встал на моем пути, – холодно уронил волшебник, резко выдергивая посох из груди раненого.

Кровь хлынула потоком, закованное в доспехи тело с громом и лязгом рухнуло наземь. Волшебник несколько мгновение смотрел на поверженного, и лицо его не покидала странная, кривая усмешка, словно ничуть и не нужна была ему эта победа.

Поури, все так же молча, развернулись и ринулись туда, где продолжало упрямо и упорно отбиваться мужичье ополчение. Оно было уже обречено, но кто среди сражавшихся ведал об этом?..

– Пойдем, – маг повернулся к своему спутнику-вампиру. – Hам здесь больше делать нечего. Hадо спешить, а то Велиом опять ускользнет…

* * *

Скит прятался в густой чаще, не сразу и найдешь – тем более после того, как волшебство заплело и спутало все ведшие к нему тропинки. Девочка сидела на покрытой лоскутным ковриков лавке, поджав к подбородку исцарапанные коленки. Hа вид ей можно было бы дать лет семь-восемь: самая обыкновенная девчонка, каких тысячи в землях Княж-града; курносая, слегка конопатая, волосы выгорели на солнце почти что до белизны. Скуластое лицо не отличалось красотой, скорее даже наоборот – малоподвижное, какое-то оцепенелое; и жили на нем только глаза, чудные карие глаза, большие и мягкие.

Девочка вроде бы играла – вертела в руках и так и эдак тряпичную куклу, но – странное дело – у куклы не было нарисовано ни рта, ни носа, ни глаз. Пожалуй, другие деревенские девчонки удивились бы даже – как же с такой можно играть? Пугало какое-то, а не кукла.