Дочь миллионера - [37]

Как давно, кажется, это было! В другой жизни. Впрочем, нет. Это они сами были другими. Изменились они сами и их отношение друг к другу.

Каролина поежилась. Намокшая одежда прилипла к телу. Вернувшийся Финн промок до нитки. Корзинку и две пластиковые сумки он бросил на пол.

– Найдется здесь что-нибудь, чем укрыть ребенка?

– Шерстяное одеяло, – чуть слышно ответила Каролина.

Присутствие Финна ее нервировало. Вид его не располагал к извинениям, да и вряд ли бы он их принял. Каролина с горечью сознавала, что, если бы не нужно было держать на руках спящую девочку, пока Финн искал одеяло, она бы уже давно шагала под дождем к своей машине. Финн вытащил одеяло и подошел к куче брошенной мебели. Повернул кресла друг к другу и сдвинул их. Кроватка для Софи была готова. Финн молча кивнул в сторону Каролины, опасаясь, что сказать что-нибудь без злости не сможет. Он не смотрел на нее, потому что ручаться за себя не мог.

К счастью, слова оказались не нужны. Каролина подошла и осторожно опустила Софи на тесное ложе. Стоя рядом, Финн слышал ее тихое дыхание, ощущал едва уловимый запах ее духов, аромат которых так возбуждал его когда-то.

Он укрыл дочурку одеялом. И вдруг почувствовал, как эта распутница, стоявшая рядом, тронула его за руку. Все тело его напряглось.

– Ты не хочешь узнать, почему я вернулась и ждала твоего возвращения из Франции?

– Особого желания не имею.

Финн отодвинулся. Рука Каролины опустилась. Как ни дико это могло показаться, но место на руке, которого коснулись ее прохладные пальцы, у него горело.

Мокрые от дождя волосы облепили красивую голову Каролины, намокшая тонкая одежда обрисовывала стройную, изящную фигуру. Финн стиснул зубы. Эта женщина, стоявшая рядом, сводила его с ума.

Обвинила его в чем-то, обманом проникла к нему, используя невинного ребенка. И эта женщина едва не заставила его поверить, что он ее полюбил! Как могло ему изменить умение разбираться в людях? И он желал провести остаток жизни с такой безрассудной обманщицей?!

Но ужаснее всего была его нелепая уверенность, что он полюбил ее – впервые за всю свою взрослую жизнь, полюбил женщину, сделавшую секс своим оружием, готовую вступить в связь с женатым, как она считала, мужчиной, чтобы отомстить ему за то, чего он не совершал!

Во что бы то ни стало от такой женщины надо держаться подальше!

– Мне необходимо извиниться перед тобой.

– Неужели? За что же? За то, что, одержимая жаждой мести, лгала, что само по себе достойно презрения? Или ты так не считаешь? Или за то, что, не удосужившись ничего узнать, взяла на себя роль судьи, присяжных и палача?

– Перестань! – Ее страдальческий голос, сверкавшие слезами золотые глаза смутили его.

Он отошел от крепко спящей дочери к стеклянной двери и стал смотреть на ливень, далекие вспышки и проблески молний.

– Я хочу сказать… что сожалею… очень со жалею, не надо было безоглядно верить тому, что рассказала о тебе Кейти.

Каролина нахмурилась. Трудно извиняться перед человеком, который не дает себе труда выслушать, что ты говоришь! Финн стоял к ней спиной. Намокшая от дождя рубашка плотно обтягивала его широкие плечи. Каролина чувствовала себя лишней. И наверное, поделом!

– Но должна признаться, я вначале поверила Кейти, – продолжила Каролина. – А потом, когда узнала тебя получше… – Сказать о своих истинных чувствах к нему у нее не хватило смелости. – Я усомнилась, что ты действительно сделал то, в чем обвинила тебя Кейти.

– Соблазнил девочку? Сколько ей было в то время? Семнадцать? С душой и разумом десятилетнего ребенка, – сухо заметил он. – И ты вошла в нашу с Софи жизнь, считая меня подлецом! Вот что ужасно!

– Я считала так только до знакомства с тобой, потому что это мне рассказала Кейти. – Голос Каролины дрогнул. – Хотя, если честно, она ни разу не упомянула, что ты завлек ее в постель или что она пыталась утопиться, узнав, что ты женился на Флер Ферранд и та ждет от тебя ребенка. Софи. Именно таких слов она не произносила, но они подразумевались сами собой. И по какой-то ей одной известной причине – может быть, из желания оказаться в центре внимания – она позволила мне поверить в эту ложь.

Финн повернулся. Взгляд его был мрачным.

– Слушать Кейти было ужасно. Правда, не все так просто. В жизни многое непросто, не мне тебе говорить. Но я убеждена, что Кейти искренне верила, что влюблена в тебя. Ты про явил к ней интерес, тратил на нее время, приглашал на ленч – в ее жизни это было первое приглашение со стороны мужчины. Вот она и поверила в свои фантазии. Я всегда о ней заботилась, защищала ее перед бабушкой – а она может быть просто ужасной, – потому что защитить себя она не способна. Слишком она была робка. Ее застенчивость мешала ей завести друзей. Поэтому я всегда ее оберегала. Больше некому было это делать. Мама любит спокойную жизнь и не терпит неприятностей. Я устроилась к тебе няней, рассчитывая, что найду способ тебе отомстить. В чем глубоко и искренне раскаиваюсь.

Финн смотрел на Каролину грустным взглядом. Он отошел от двери в глубь комнаты, стараясь держаться от нее подальше. Ему казалось, она говорила искренне, но как он мог ей верить? Да и зачем? Он видел, что она дрожит. От холода или от нервного напряжения? Да какое ему дело!