Дочь лжеца - [3]

– Ты же знаешь, что Кертис будет гордиться тобой несмотря ни на что, Пайпер. Ты его любимица.

– Неправда!

– Да ладно тебе, – слегка подталкивает меня плечом Кас. – Когда мы только появились здесь, ты так боялась, что я займу твое место в его сердце, что наплела, будто клубнику в саду можно есть столько, сколько душе угодно. И конечно, мне за это здорово влетело.

Несколько лет назад отец принял в семью Каспиана и Томаса, когда вынужденно изгнал их родителей из Коммуны за употребление наркотиков на территории поселения. Но, конечно, он разрешил мальчикам остаться: слишком жестоко было бы отправить их во Внешний мир. Последние несколько месяцев Томас провел с нашими отцом и матерью в поселении. С тех самых пор, как прошел посвящение в члены Коммуны. Жду не дождусь услышать его рассказ о новой жизни там.

– Я же не заставляла тебя есть клубнику, и ты прекрасно об этом знаешь! Если собираешься и дальше разбрасываться безумными обвинениями, хотя бы придумай что-нибудь интересное.

В ответ на мою гневную тираду Кас лишь легонько толкает меня плечом. Я не остаюсь в долгу, стараясь не обращать внимания на трепет в груди.

Тогда приятель нацеливается на мое уязвимое место: нежную кожу подмышек. Уворачиваясь от щекотки, я взвизгиваю и бегу в сторону озера, на ходу сбрасывая сандалии. Младшие из детей заливаются радостным смехом и пускаются с нами наперегонки. Вскоре мы все оказываемся в воде, отчаянно брызгаясь друг в друга. Солнце приятно пригревает плечи, а прохладные волны бальзамом смягчают жжение от осветлителя, жжение при мысли об отсутствующих матушки с отцом.

– Немедленно прочь из этого грязного озера!

На берегу видна фигура гневно подбоченившейся тетушки Джоан. Мы тут же выстраиваемся колонной от младшего к старшему и маршируем в сторону дома.

Мы хорошо умеем следовать приказам.

– Радуйтесь, что я вас не выпорола, – ворчит надзирательница. – Быстро отправляйтесь умываться и одеваться.

Стоит ей отвернуться, как я протягиваю руку и хлопаю по плечу Каса. Он ловит мою ладонь и удерживает некоторое время, прежде чем отпустить.

Глава третья До

Когда родители приезжали погостить в прошлый раз, Милли еще даже не начала ходить.

Насколько проще с ней было тогда.

Теперь же она вырывается из моей хватки и голышом ковыляет по коридору, сжимая любимую игрушку – набитого тряпками жирафа с отсутствующим ухом.

– Милли, а ну-ка вернись! – я гонюсь за младшей сестренкой с недавно выстиранным подгузником в руках и настигаю только в гостиной, возле большого окна, выходящего на озеро. Малышка всегда забирается туда, высматривая родителей, которые должны приехать с минуты на минуту. – Милли, – вкрадчиво интересуюсь я, – ты же хочешь хорошо выглядеть, чтобы порадовать мамочку и папочку?

– Где мама? – Сестра засовывает большой палец правой руки в рот.

– Они с отцом уже в пути. К тому моменту, как ты оденешься, они уже будут здесь.

Я веду Милли обратно в спальню девочек. Беверли Джин уже облачилась в безукоризненно чистое платье винного цвета с белым поясом и сидит на кровати, примеряя на бумажную куклу фиолетовый бальный наряд.

Карла сутулится над письменным столом, рисуя в альбоме. Она успела переодеться, но осталась неподпоясанной. Сестра всего на пару лет младше меня, но недавно решила, что платья воплощают вселенское зло.

– Карла, куда ты дела пояс? – Я пытаюсь заглянуть ей через плечо, но маленькая злюка тут же загораживает рисунок руками.

– Без понятия.

– Так поищи в кладовке. Ты же не хочешь, чтобы тетушки застали тебя в таком виде?

Сестра презрительно хмыкает, закрывает альбом и распахивает створки кладовки. Отшвыривает в сторону корзину с грязной одеждой.

– Здесь нет.

Милли ложится, я приподнимаю ее пятую точку и подсовываю подгузник. Застегнув его на малышке безопасными булавками, продеваю в колготки одну ее ножку, затем другую. На мясистых ляжках младшей сестренки ткань опасно натягивается, и я переживаю, как бы она не порвалась. Того, кто придумал колготки для младенцев, нужно посадить в тюрьму!

– Посмотри повнимательнее. Карла, пожалуйста, просто сделай, как я прошу.

– Ты нам не мать, для информации, – напоминает мне несносная девчонка, но почти сразу обнаруживает пояс на полке и завязывает его на талии.

– Неужели это было так сложно? – спрашиваю я.

Сестра не обращает внимания на мои слова.

– Ты так чудесно выглядишь, – говорит ей Беверли Джин.

– Я выгляжу как уродка! – Карла падает на кровать, которая стоит прямо напротив моей. – И чувствую себя вывернутой наизнанку.

– Вы обе очень симпатичные, – заявляю я, натягиваю на Милли платье и вручаю ее сварливой сестре. – Постарайся не дать ей снова раздеться, – бормочу я, быстро выскальзывая из расклешенных брюк и вязаной кофты, чтобы тут же накинуть платье. Несколько месяцев назад тетушка Барб сшила всем нам одинаковые бордовые наряды. Однако мой сидит уже чуть свободно: из-за постоянных тренировок и плавания тело стало более гибким и поджарым. Но я не жалуюсь. Это матушке нравится видеть нас хорошо одетыми. Отец же не слишком поощряет самолюбование, хотя и смотрит сквозь пальцы на слабости жены.

Тетушка Барб заглядывает в нашу комнату.